ASM4_3

Изучающие московские недра специалисты утверждают: для города серьезную опасность представляют размывы в толще земли - так называемые «окна». На научно-практической конференции, проходившей в конце апреля нынешнего года в столице и посвященной геоэкологическим и инженерно-геологическим проблемам развития гражданского и промышленного комплексов Москвы, речь шла о важности владения информацией об изменениях природных условий, о необходимости диагностики, прогноза, постоянного мониторинга в этой области.

- Сегодня в Москве практически не осталось свободных территорий для строительства жилья и промышленных объектов, - говорил на конференции профессор РГГРУ Евгений Пашкин. - Можно лишь подниматься вверх и опускаться вниз, что весьма опасно, так как при этом резко усиливается техногенная нагрузка на литосферу. Потому особенно настораживает планируемое возведение 60 небоскребов и удвоение трассы метро...

Восемьдесят лет назад великий русский ученый Федор Саваренский провел три экспертизы (одну из них курировали Н. С. Хрущев и Н. ?. Булганин), благодаря которым многие ситуации под землей успешно контролируются и сегодня. В городе площадью 1000 км2 пробурено около миллиона скважин, но для достоверной оценки территории, где на каждом пятачке земли идет строительство, этого недостаточно. Самые уязвимые зоны, по мнению Е. Пашкина, там, где есть «окна» или депрессионные воронки. Так, воронка возникла в радиусе станции метро «Арбатская», в начале 1950-х годов по этой причине подвергся деформации корпус «Е» МГУ на Манежной площади, разрушение претерпел и физический корпус. На строительстве станции «Боровицкая», где было пробурено 19 артезианских скважин и где почти полтора года качали воду, тоже возникла депрессионная воронка. Насосные станции на «Боровицкой» работают до сих пор.

- В Германии, например, уже давно введен регламент на водопонижение, - продолжил Е. Пашкин. - Мы же создаем под землей огромные зоны аэрации. Надо законодательно закрепить требование к строителям: водопонижение на глубину более двух метров недопустимо. Должен быть сформирован ряд регламентов, ограничивающих техногенную обстановку.

Пустоты под землей создает и вибрация. Одним из ее источников является транспорт. К чему это может привести? Есть пример из недалекого прошлого. От подошвы фундамента здания Музея изобразительных искусств имени Пушкина, как раз под Греческим залом, на глубину 80 сантиметров и на протяжении 12 метров оторвался грунт. В зале появились трещины, но надежный фундамент, к счастью, выдержал.

- Сегодня надо сделать ставку на новые технологии, - считает Е. Пашкин. - При горнопроходческих работах следует исключить буровзрывные способы. Надо смелее использовать интеллектуальные технологии, например, проходческие комплексы с пригрузами, которые не дают осадок поверхности, исключают приток воды. Такая технология становится независимой от геологии. И я просил бы Правительство города при освоении подземного пространства сделать ставку именно на использование горнопроходческих комбайнов и новых современных машин.

Участники конференции были едины во мнении, что подземная среда изменяется в процессе хозяйственной деятельности. В результате почти во всем центре города надо срочно укреплять фундаменты.

- Нам очень интересны результаты изысканий ученых, потому что нужно сохранить историческую застройку, малые реки, обеспечить экологическую безопасность, - говорила заместитель директора по экологии ГУП НИиПИ Генплана г. Москва И. Ильина. - Важно знать зоны риска и правила поведения в них, чтобы избежать техногенных аварий.

Первые обобщающие работы с Геотрестом были выполнены в 1937 году. Их приостановила война, а затем они продолжились. В 1950-х годах был выпущен атлас территории внутри Садового кольца, составлена геодинамическая карта. По мнению академика РАН В. Осипова, смещений блоков нет и говорить, что какое-то здание разрушилось из-за разломов в фундаменте, абсурдно. В то же время он подчеркнул, что из-за эрозии древние врезы в земле стали более глубокими (до 40 метров!). Эти врезы (или подземные «окна») заполняются водой и проявляются как плывуны. В качестве примера В. Осипов назвал аварию в Санкт-Петербургском метрополитене, где тоннель проходил как раз через врез. В такой же ситуации сооружался вестибюль станции «Боровицкая». Столкнувшись с плывуном, строители пытались откачать воду, но деформация здания РГБ (библиотеки имени Ленина) заставила заморозить плывун. В мае 1998 года провал произошел на улице Большая Дмитровка, где разрушились два здания. При изысканиях ничего не обнаружили, а во время проходки произошла авария, потому что на пути встретился врез притока реки Неглинной шириной 30 метров, заполненный водой.

- Серьезная проблема с «окнами» связана с тем, что в результате эрозии разрушаются глинистые толщи, - уверен В. Осипов. - Через гидрогеологические «окна» идет загрязнение воды. Раньше на них никто не обращал внимания. Сейчас есть карта, на которой они указаны. Основные загрязнители - бензоколонки. Большинство их расположено как раз над «окнами».

Врез есть и на площади у Большого театра. Благодаря тому, что составлена карта эрозионных срезов, реконструкция исторического здания ведется уже с учетом «окна».

Из тех процессов, что происходят в толще земли, особенно настораживают три: карсты (карстово-суффозионные процессы), оползни и подтопления. Карстовые пустоты, наличие трещин опасны в основном строек глубоко заложения (метрополитен). А вот провалы и оседания одинаково чреваты и на глубине, и на поверхности. По данным специалистов, в столице почти 300 участков мелких оползней и 15 - глубоких. Что касается подтопления, то 29% территории города подвергаются ему постоянно, а 38% - сезонно.

- Важно оценить природные риски и знать, как правильно действовать в наиболее уязвимых местах, - акцентировал В. Осипов. - Риск надо минимизировать: сначала превратить склон в стабильный, а уж потом безопасно строить. Это можно делать везде, но следует учитывать затраты на снижение природного риска, на защиту объекта. Нужна культура освоения территории с учетом реальной оценки опасности, как бы эти затраты не были высоки.