ASM2_6

Огромна и неоспорима роль архитектуры в развитии интеллекта общества и сохранении его культуры.

Архитектура - самый главный и почти единственный осязаемый материальный свидетель истории народа, страны, культуры своего времени. В книге можно описать то, чего не было, историю можно исказить в угоду заказчику, на полотне можно изобразить любую фантазию художника, музыка вообще отражает только ассоциативное и абстрагированное восприятие мира. И лишь архитектура, используя абстрактные и изобразительные формы, не только отражает мир, в котором мы живем (как искусство), но и является самим этим миром. Ибо вне архитектуры жили только пещерные жители. Уровень качества архитектуры, как зеркало, отражает интеллектуальный и материальный уровень развития общества в целом и отдельного города в частности.

За повседневными материальными заботами общества и государства зачастую исчезает забота о развитии культуры и интеллекта общества в целом. При современном расслоении населения по уровню обеспеченности, развитие интеллекта становится привилегией богатых. И это не так безобидно. Дело в том, что через 15-20 лет потомки удачливых жуликов и ненаказанных воров могут оказаться интеллектуальной элитой нашего общества в силу материальной доступности для них культуры и образования сегодня на самом высоком уровне. А потомки современной профессуры (получающей по 4-5 тысяч рублей в месяц) опустятся до малообразованного уровня: им оказались недоступны не только высшее образование, но и хорошие школы. Им не доступны ни дорогие средства информации, ни лучшие спортзалы, ни современные интеллектуальные развлечения.

Архитектура (ее внешнее восприятие, а не собственность) и градостроительство, не считая жилья, единственная область, хотя бы внешне доступная всем. Пока что не догадались брать плату за созерцание архитектурных ансамблей, памятников архитектуры и исторических городов. Они и являются самым надежным и доступным банком национального интеллекта.

С древних времен искусство строить относилось к самым высоким видам творчества и фундаментальной науки, на базе которой создавались и сохранялись самые надежные материальные свидетельства культуры уходящего общества. Важно выбрать правильный путь, не ведущий в тупик и не деформирующий нормальный процесс формирования архитектуры...

- Архитектура России за последние 20 лет претерпела серьезные и порой неожиданные изменения, касающиеся эстетической, конструктивной, социальной и организационно-правовой сущности профессии.

- Изменения обусловлены в первую очередь появлением новых форм собственности, изменением структуры финансирования строительства и проектирования, появлением нового типа заказчика и новыми условиями работы архитектора при фактически открытом рынке общемировых строительных материалов при наличии соответствующих средств. Это нам не снилось даже в самых радужных снах. Но... для кого?

- Значительно расширился диапазон работы архитектора, появились новые для нашей страны темы архитектурного творчества, неизвестные или малоизвестные предыдущему поколению: частные дома, коттеджи и частные предприятия, церкви, часовни, монастыри, игровые клубы, казино, биллиардные, боулинги, банки, новые типы стадионов и тренажерные залы, частные бассейны, поля для гольфа и т. д. Но... При этом, почти исчезли социально важные для населения объекты, гарантирующие человеку основные ценности: обеспеченное детство и старость, право на образование, право на работу, право на медицинскую помощь.

- За это время преодолены некоторые технические пороги, существовавшие в недавнем прошлом, резко ограничивавшие возможности нашей архитектуры: строятся подземные этажи (даже при наличии воды). Широко используются монолитные и металлические конструкции, резко ограничивавшие творчество в прошлых десятилетиях, предоставляющие широкие возможности для творчества архитектора в области формообразования.

- В стране появились почти все строительные материалы и, главное, отделочные материалы, которые используются цивилизованным миром. Мы стали работать по каталогам специализированных фирм. Но...

- Хорошая архитектура стала более равномерно распределяться по стране. Нарушена монополия столичных школ Москвы и Петербурга. Воскресают местные школы на юге, севере, в Сибири в Нижнем Новгороде, Казани, Вологде и других местах.

- Наличие персональных мастерских освободило творческий потенциал архитектора. Архитектура стала более разнообразной и персонофицированной. Постепенно исчезает безликость 1960-1970-х годов. Но в последних два года независимых мастерских становится меньше. Их заела бюрократия, взяточничество и мафиозное распределение заказов.

Как же в этих условиях проявилась сама архитектура, то есть искусство композиции пространства для жизнедеятельности человека?

- В целом повысилось качество строительства (там, где хорошо платят) и вместе с ним иногда качество архитектуры.

- Но возникла огромная дифференциация уровня архитектуры для разных слоев населения. Появилась архитектура для богатых и архитектура для бедных. При этом реальным стало право на выбор архитектуры для себя в зависимости от наличия денег. Большое распространение получила коммерческая легковозводимая "архитектура" временных пристроек, торговых палаток, магазинов, кафе и тому подобных объектов, которые легко возникают и бесследно исчезают, внося временные акценты в градостроительный ландшафт. Казалось бы, снят идеологический пресс единственной партии и единственной разрешенной идеологии в прошлом, что в сильной степени влияло на внешнюю архитектуру особенно общественных зданий; но появились иные чисто материальные зависимости творческих людей от "хозяев жизни". По-прежнему практикующие архитекторы, может быть, из-за низкой оплаты их труда не в состоянии нормально заниматься серьезными проблемами формообразования в реальной архитектуре. Им не дают для этого времени, и эта работа не оплачивается. У нас нет расценок на разное качество архитектуры! Заказчиков и крупных начальников интересуют совсем другие вопросы. И поэтому, как это не жалко, новые концептуальные идеи архитектурного формообразования, как и прежде приходят к нам либо с Запада, либо с Востока. Иногда какие-то свежие мысли прорываются в стенах Архитектурного института. У нас нет социального заказа на хорошую оригинальную архитектуру. И мы несколько десятилетий с завистью смотрим на Ричарда Роджерса, Альдо Росси, Джеймса Стерлинга, Френка Гери, Заху Хадид и многих других, имеющих свое узнаваемое и неповторимое лицо. В наших условиях архитектор обезличен. Всегда находится какая-нибудь причина, противопожарные нормы или ограниченность заказчика, которые потянут любой оригинальный проект к известным схемам и давно проверенным решениям. Более того, даже, если каким-то чудом архитектору удается сделать что-то нестандартное хорошее по качеству, варварский образ эксплуатации и низкий уровень культуры хозяйственников все равно приведет его к общему знаменателю нашей архитектуры. Ибо она (архитектура), как это не обидно, не может быть лучше того общества, для которого она создается. Оно ей не позволит быть таковой. В этих условиях рынок лучших и наиболее выгодных заказов на архитектурные и градостроительные работы оказался поделенным между ограниченным кругом людей. Выбор заказчиков и авторов делается не с помощью честных открытых конкурсов, а с помощью формальных тендеров, похожих на дешевый фарс, где победитель заранее известен тому, кому надо. Появился в проектном деле закамуфлированный институт авторов-менеджеров. Отсутствие настоящих творческих конкурсов лишило архитектуру притока новых идей и неожиданных решений, которые двигают нашу профессию вперед. Результат: по-прежнему все настоящие новые идеи идут из-за границы, хотя нельзя сказать, что наши архитекторы хуже их. Вульгаризация материальных отношений в архитектуре, строительстве и процессах, связанных с ними, сделала возможным участие в архитектурном проектировании любителей и непрофессиональных специалистов, которые просто покупают на это право. Появились возможности вседозволенных приемов композиции и архитектурных украшений. Но этот же процесс несет в себе и положительное явление - определенную свободу творчества, которой раньше не было. Все стало зависеть от уровня культуры и материальной обеспеченности Заказчика, от этики и образованности нанятого им архитектора. Усилился диктат чиновников согласующих и экспертных учреждений при явном ослаблении и попустительстве профессиональной критики и оценке. Высказывания высококвалифицированных экспертов сводятся на нет давлением высокопоставленным администратором, обладающим властью и деньгами. Недавний конкурс на реконструкцию территории гостиницы "Россия", яркий тому пример... До недопустимого предела усложнился процесс согласований и утверждений проектов. Количество инструктивных материалов, циркуляров и требований не поддается реальному освоению. Почти неприкрытыми стали различные формы взяток: денежные, в виде зарубежных поездок, в виде включения в авторские коллективы, в виде встречных и взаимных заказов и т. д. и т. п.. Это тоже нашло свое отражение в архитектуре и выборе материалов для нее.

В государственных проектных организациях ГАП (главный архитектор проекта)- самый квалифицированный человек - тратит на нетворческую бюрократическую работу до 80-90% рабочего времени, что не может не сказаться на качестве архитектуры. Творческой работой он занимается во внерабочее время. Поэтому сейчас появился институт освобожденных ГИПов и ГАПов, не обладающих высокой профессиональной квалификацией, но владеющих искусством старшины-погонялы. Мелкие несерьезные безответственные работы стало делать намного выгоднее, проще и безопаснее, чем крупные важные в градостроительном отношении сооружения. Отсюда - искусственное распределение качества. Многие архитекторы, уважающие себя и ценящие свое время, уходят из большой архитектуры в интерьеры, оборудование, декорации, мебель и даже торговлю этими продуктами. Куда угодно лишь бы подальше от тех, кто смеет вмешиваться в их творчество, не обладая ни знаниями, ни кругозором, ни гражданской ответственностью в сфере эстетики. Результатом этого процесса стало широкое распространение "архитектурной попсы". Это заслуживает специального анализа. Можно понять, когда архитектурный образ не удается из-за каких-то объективных причин - кратких сроков, малых сил, непредвиденных изменений программы, низкого уровня исполнителей. Но сегодня мы часто видим, когда опытный архитектор, а порой и заслуженный мастер идет на поводу вкуса и взбалмошных желаний не шибко образованного Заказчика, но который хорошо платит за материализацию своих собственных идей или комбинацию увиденного им где-то.

Другой вариант, когда попса появляется в результате экономии времени и средств, как проверенный рецепт успеха у широкой публики, который можно достичь малыми средствами, не вкладывая душу, большие силы на изобретательность и творческие сомнения. Еще можно использовать находки других. В результате появляются типовые повторяющиеся приемы оформления входов в виде ордерных колонок с фронтончиком, которые можно купить в магазине, игрушечных башенок, завершений здания в виде криволинейных покрытий стандартной формы, похожих друг на друга в десятках зданий. Появился особый тип коллажной архитектуры, набранной и склеенной из цитат, взятых в разном масштабе. Это далеко не эклектика, это намного веселее. Мисс ван дер Роэ использовал в свое время коллажи для изображения архитектуры на проектах ради экономии времени. Этим грешили иногда и мы. Но теперь коллаж превратился в метод создания самой архитектурной формы. И этот метод творчества заслуживает пристального внимания и настороженности. У него есть сильная материальная база - компьютерное проектирование.

- Несмотря на наличие удачных и интересных объектов, отсутствуют по-настоящему оригинальные, этапные, первооткрывающие работы. Почти исчезли концептуальные поисковые проекты, за которые никто не платит. Вот тут и могла бы сказать свое слово фундаментальная наука в виде научно обоснованного поискового проектирования за бюджетные деньги. По-прежнему большинство хороших проектов делается с целью догнать уровень архитектуры великих архитектурных держав современного мира. (А ведь однажды среди них, правда недолго, была и наша страна: мы имеем в виду 1920-е годы, творчество К. Мельникова и лучших конструктивистов). За последние годы был всего один международный конкурс с международным жюри на Мариинский театр II. И он дал очень впечатляющие и интересные результаты.

- История показывает, что наибольших успехов национальная архитектура достигла в периоды прилива свежих сил из разных стран и разных школ: конец XV - начало XVI века при строительстве Московского Кремля, когда соединились русская традиция и профессиональная итальянская школа; золотой век строительства Петербурга, когда объединились архитектурные школы чуть ли не всей Европы с московскими школами и Академией художеств. Великая американская архитектура тоже возникла на базе скрещивания интернациональных архитекторов-эмигрантов из разных школ Европы с Чикагской инженерной школой и собственно американской архитектурой во главе с Франком Ллойдом Райтом и Салливаном. Эти известные этапы архитектуры дали активный толчок развитию национальной культуры на многие годы вперед, создавая фундаментальные опоры истории архитектуры.

- Наличие образованных архитекторов, инженеров и разнообразных творческих школ зависит от состояния высшей школы архитектуры и строительства. Непрерывный процесс увеличения количества архитектурных институтов и их слияние с иными в университеты (тенденция последних лет) не ведет к повышению количества выпускников и качества образования в нашей профессии. Вместе с тем количество преподавателей находится под реальной угрозой в связи с низким уровнем зарплаты педагогов, отсюда - старением и отсутствием притока свежих сил, старением материально-технической базы и оборудования. Зарплата профессоров в государственных институтах многократно ниже, чем зарабатывает студент на случайных приработках в коммерческих предприятиях. В связи с этим падает престиж профессорско-преподавательского состава и его профессиональные возможности. Уже много лет происходит деформация этого когда-то нормального процесса и подтачивает основы воспроизводства основных сил архитектурно-строительного комплекса.

- С приходом в нашу профессию компьютера разительным образом изменился и сам процесс конструирования форм и выполнение при этом, как художественных, так и рабочих чертежей. Положительных деформаций, пожалуй, не меньше, чем отрицательных, но этот процесс и его последствия настолько серьезны и огромны, что заслуживают специального объективного исследования. И каков бы не был его результат, мы имеем дело с безусловным прогрессом, который в конечном счете очень сильно деформирует наше мышление, способствуя освобождению творческих сил для чистого творчества и в тоже время создает опасность нивелировки талантов и использования в массовом количестве чужих находок.

Возможная деградация общества заключается в потере интеллекта или темпов интеллектуального развития личностей. Книгу можно не прочесть, картину можно не увидеть, музыку можно не услышать (и в этом смысле не поддаться дурному влиянию), но обойти архитектуру нельзя, - в архитектуре человек живет, работает, отдыхает и поэтому она является наиболее надежным гарантом сохранения и развития культуры. Но... при одном важнейшем условии, если она сама по себе не деградирует и нацелена на совершенствование. Дурная архитектура - отражение дурного общества, бедная архитектура - отражение бедного общества, разная архитектура по своей ценности отражает имущественное расслоение общества.

Поэтому, если один человек сказал, что "важнейшим из всех искусств для нас является кино" (это для них, потому что им нужно было одурманивать народ своей идеологией), я же скажу, что для человека свободного общества важнейшим из всех искусств и видов деятельности является архитектура. Потому что в ней человек рождается, живет, развивается, любит и ненавидит, воспроизводит себе подобных, умирает и остается в памяти.

Качество и степень однородности архитектуры определяет лицо и уровень развития общества и фазу его демократизации.

О культуре какого либо времени судят по самому надежному материальному свидетельству - архитектурным памятникам той эпохи, которые являются отражением образа жизни и интеллекта того общества. Возможности развития этого общества заключены в его архитектуре.

Материальное осязание начала истории нашего государства приходит, например, через архитектуру Новгородской Софии и Юрьева монастыря древнего Новгорода. Разве можно найти что-нибудь более осязательное. О культуре рубежа XVI-XVII веков мы судим по сохранившимся соборам Московского кремля. XVIII-XIX века оставил нам центр исторического Петербурга с его пригородными дворцами. Виртуозными стилизациями и стилем Модерн отметился переход от XIX к XX веку. От 1920-х годов остались осколки конструктивизма и рационализма. Наследием сталинской эпохи остались претенциозные пугающие громады редких (всего 7) высотных зданий в Москве и трущобного типа соцгородов в промзонах разных районов страны. О 1950-1960-х годах можно было судить по самому некрасивому, но самому большому стадиону, Кремлевскому дворцу съездов, вторгшемуся в старый Кремль, Новому Арбату и тысячам жилых домов, которые создали определенное лицо своей эпохи, решая социальные проблемы. В 1970-е годы несмотря ни на что начались редкие чудовищно трудные с нерентабельными затратами творческой энергии поиски новых форм и новой архитектуры в "предлагаемых обстоятельствах".

Все это способствовало развитию интеллектуальной памяти поколений. Камень, принявший форму архитектуры гарантировал, как мог, ее сохранность и наглядно иллюстрировал нашу неповторимую историю. Ребенок и взрослый, впервые слышавшие от родителей, учителей, старших друзей рассказы (и, конечно, из книг) о прошлых годах и эпохах, проверяли их подлинность, глядя на здания и сооружения, окружающие его мир. И это - самый сильный импульс развития интеллекта, обладающий огромным потенциалом доверия, пробуждающий любопытство и стремление к знанию и исследованию окружающего мира.

Так архитектура действительно выступает как наиболее надежная форма гарантии интеллектуальной безопасности, страхующая общество от потери культурного потенциала самим своим существованием. Архитектура, благодаря своей относительной долговечности, позволяет обществу временно снижать свой культурный процесс, гарантируя в целом исторический прогресс интеллекта. Погибшие цивилизации в основном только и известны нам благодаря архитектурным руинам и редким уцелевшим памятникам.

Что же останется от нашего времени первого пятилетия нового века в архитектуре и будет ли оно гарантировать безопасность нашего национального интеллекта и культуры? На этот вопрос не следует отвечать с позиции эмоционального восприятия, а только, опираясь на факты и реальность нашего строительства. Возьмем для примера Москву. Останется архитектурный ансамбль московского "Сити" с запоминающимся мостом "Багратион", масштабный градостроительный комплекс у Краснохолмского моста с Международным домом музыки и высотной гостиницей, спорный ансамбль Манежной площади, грандиозные транспортные развязки МКАД и Третьего транспортного кольца, снос уродливых тяжелых зданий, чуждых столичной архитектуре на Трубной площади и Тверской. Воссоздание из пепла Иверских ворот, Храма Христа Спасителя... Может быть, это не так уж и плохо, как показалось в начале...