ASM2_13

Взаимное непонимание архитектора и потребителя становится одной из острейших проблем современной архитектуры. Большинство обывателей не принимают полеты мысли модернистского зодчества, они им просто не интересны, не затрагивают корней, а апофеоз формы человека с улицы совершенно не занимает. И на Западе и в нашей стране часто про исходит неприятие и непонимание потребителем красот современной архитектуры, остающейся для него немой, чужой, холодной. Отход от традиционного стилевого проектирования породил множество не стыковок между психологическими потребностями человека в искусственно созданной среде и стремлением архитектора про явить свою оригинальность. Можно сказать, что начиная с XX столетия в архитектуре ведется «война со смыслом» - механизмы традиционной стилевой архитектуры, связывающие между собой форму и смысл, - утеряны, а новые пока не появились. Поиски выхода из сложившейся ситуации лежат в понимании психологических основ формирования образа архитектурного объекта в сознании зрителя. - Как мы воспринимаем архитектуру? Как узнаем то или иное здание? - Как ориентируемся на местности? - И наиболее интересное: как рождается у человека субъективное представление о здании или сооружении? - Как мертвый архитектурный объект из камня и стекла становится родным и близким? - Как происходит общение человека и... дома, улицы, города? - Можно ли вскрыть механизмы, управляющие нашими пристрастиями? Вы никогда не задумывались, почему в толстых глянцевых изданиях по современной архитектуре на фотографиях отсутствуют люди? Откройте, к примеру, любой из «Ташеновских» сборников (Taschen - международное издательство, выпускающее книги по современному искусству). Почему? Потому, что они там и не нужны.

Для простого человека находки архитектурного формообразования не понятны и мало интересны. Многие исследователи отмечают тот факт, что для обывателя большую цен ность несет жизнь, связанная с постройкой, чем ее внешний облик или интерьер. Один из ярких примеров тому - современный район Дефанс в Париже, тиражируемый во множестве изданий по архитектуре и не пользующийся популярностью ни у жителей, ни у гостей Парижа. Этот район пуст и в дневные, и в вечерние часы. Почему люди стремятся провести свое время не в современном районе, демонстрирующем достижения модернистской архитектуры, а в старых исторических кварталах? Что отталкивает современного потребителя от технологичной, авангардной, масштабной архитектуры?

Попытаемся ответить на этот вопрос. Для этого нужно посмотреть на архитектуру со сто роны - заглянуть в зеркало души человека, понять, как в нем отражается здание, улица, город.

В конце XIX - начале XX века с отходом от традиционного проектирования архитекторы встали на путь создания новой реальности. Традиционное зодчество опиралось на повторяемость определенных функциональных и декоративных элементов, обеспечивающих узнаваемость того или иного объекта, его вписанность в окружающую застройку, сомасштабность человеку.

Современное зодчество, отказавшись от применения традиционных приемов формообразования, лишило архитектуру «дара речи». Новые объекты, построенные по законам формальной композиции и демонстрирующие достижения техники своего времени, не имеют веками сложившегося подтекста, они не могут быть адекватно поняты обывателем. Не зря и у нас и на Западе в 1970-х годах вместе с расцветом постмодерна появился интерес к семиотическим исследованиям в области архитектуры. Это реакция на отход от традиции, потерю устойчивого языка пространственных форм, свойственного исторической стилевой архитектуре, которая являлась для современников книгой, запечатленной в камне. Далеко не всегда архитектурная семиотика имеет отношение к практике про ектирования, но она является одним из симптомов поиска - поиска языка архитектуры, который был бы понятен или хотя бы интересен простым людям.

Семиотические механизмы зодчества - что это? Взаимосвязь формы и функции, формы и содержания, средство порождения чувств, настроений, переживаний и в конечном итоге некой смысловой составляющей. Ведь кроме «пользы и прочности» в произведении архитектуры должна быть «красота», не только как формально композиционная находка, а еще и как «смысл». Здание это не только коробка, в которой человек работает или отдыхает, но еще и история, текст. Я отнюдь не призываю рассматривать сооружение в качестве набора знаков, символов, которые имеют определенные значения. Это удел специалистов по исто рии и семиотике архитектуры. История каждого сооружения складывается из наших с вами чувств, мыслей, ассоциаций, действий, связанных с архитектурным объектом.

Как работает зеркало - понятно. Оно показывает нам не сам объект, а его отражение, которое будет разным в зависимости от освещенности, угла зрения и т.д. Основа работы нашего внутреннего «зеркала» - образ, формирующий в сознании человека целостное психическое отражение строения или городской среды.

Образ - мост между реально существующим архитектурным объектом и нашей познавательной способностью. Посредством образа нашему сознанию дан архитектурный объект, а посредством языка он интерпретируется нашим сознанием. Семиотический подход как раз и направлен на выявление механизмов перевода образа-ощущения на естественный язык. Только с помощью вербализации происходит осмысление, интерпретация и сохранение информации о любом предмете. Посредством языка сооружение попадает из немого царства тактильных и зрительных ощущений, окружающих нас в быту, в семиотическое пространство культуры.

Здесь мы сталкиваемся с новой трактовкой двойственности архитектурной формы. Вне языка, интерпретации образной структуры эта форма останется только формой строитель ной, ориентированной на удовлетворение естественных психофизиологических потребностей человека. Осмысленная, интерпретированная, переведенная на естественный язык архитектурная форма становится формой, наполненной значениями, переживаниями и чувствами, приобретает свою вторую ипостась - форму художественную, принадлежащую сфере культуры.

Конечно, «зеркало» у каждого свое, его на стройка, угол поворота зависит и от социальной среды, окружающей человека, и от воспитания, образования, темперамента и национальных особенностей. Постройка действует на зрителя в меру готовности к восприятию, осмыслению, согласно «горизонта ожидания». Почему обыватель не понимает и не принимает авангардные произведения модернистского зодчества? Потому что они находятся за «гори зонтом ожидания», человек не готов к восприятию таких форм.

Предусмотреть возможные социальные значения можно, опираясь на предваряющие проектирование социологические изыскания. Не зря в последнее время при проектировании все чаще ставится вопрос о взаимодействии архитектора и социального психолога. Поскольку среда, обустроенная средствами архитектуры, - это места человеческого обитания, то на ряду с физиологическими и физическими потребностями существуют и психологические потребности человека.

Архитектор - человек, профессионально занимающийся формообразованием. Его за дача - превратить программу действий людей в среде в архитектурную форму. Зодчий в данном случае становится толкователем средовых потребностей человека. Здесь не обойтись без изучения социально-культурных механизмов узнавания и интерпретации. Но следует подчеркнуть, что только не вербальные реакции, состояния и действия, являются объективно регулируемыми смыслопорождающими механизмами в архитектуре, все остальное- субъективное отражение. Оно, несомненно, интересно, но субъективным трудно управлять. Как вычленить механизмы, связывающие воедино эмоциональную жизнь горожан и постройку, с которой они общаются? Историческая архитектура, особенно культовая, демонстрирует множество примеров умелого управления настроением человека. Архитектура, как воздух, окружает нас со всех сторон, организует пространство. Попытаемся разобраться, как формируется образ архитектурного объекта в сознании. Для этого выделим основные составляющие образ ной структуры, которые демонстрируют различные ипостаси процесса осмысления, возникающего при взаимодействии человека с архитектурным объектом. Рассмотрим по следовательно несколько ситуаций: - человек попадает в незнакомое окружение. У него возникает естественный вопрос: где я? куда попал, куда идти? У человека существует физиологическая потребность в ориентации в пространстве по основным психологическим координатам спереди, сзади, слева, справа, сверху, снизу - относительно центра - «Я». Ориентация побуждает человека к деятельности, то есть перемещению. Наиболее простая составляющая образ ной структуры архитектурного объекта - это образ ориентации;

- следующий вопрос, возникающий в новом окружении: что это? дом или завод, улица или сквер? На этой стадии происходит узнавание объекта, соотнесение с какой-то категорией, называние увиденного в соответствии с функциональными признаками. Это - следующая составляющая - образ узнавания; - далее человек попытается оценить объект, определить: зачем? почему так? Это уже - образ интерпретации; - как я себя чувствую в этом пространстве? Совокупность воздействий, остающихся вне сознания или частично осознанных, являет нам образ интуиции, раскрывающий невысказанное ощущение пространства. Итак, мы выделили четыре составляющих образной структуры любого архитектурного объекта: образ ориентации, образ узнавания, образ интерпретации, образ интуиции. Но архитектору мало выделить составляющие восприятия формы, нужно уметь их применять. Какие архитектурные средства управляют каждой из четырех составляющих?

Образ ориентации управляется известными композиционными средствами. Во-первых, свойствами формы: геометрическим видом, величиной, положением в пространстве и по отношению к зрителю, характеристиками поверхности и композиционными средствами, связывающими эти формы в целое - соразмерность, соподчиненность, повторяемость, единство. Во-вторых, свойствами пространств, имеющих различный геометрический вид и размер: замкнутыми и открытыми, едины ми и расчлененными, линейными или локальными.

В-третьих, формирование пространства основано на использовании известных способов управления движением человека: использование ориентира или доминанты, линейный ряд форм, использование коридорного пространства, развитого в глубину, размещение на границах траектории движения и в местах пересечения нескольких направлений парных архитектурных форм. Путем чередования тех или иных приемов организации пространства создается пространственный сценарий, развивающийся во времени и способствующий связности восприятия. Как мы видим, в основе образа ориентации лежат закономерности процесса восприятия. Психофизиологическую суть восприятия человек сохранил в неизменном виде с древнейших времен. Поэтому отражение образа ориентации в сознании схоже для зрителей, представляющих разные социальные группы.

Образ узнавания, связан с называнием объекта, присвоением ему определенного значения, соединенного с простейшим признаком - функциональным назначением. Что это за постройка? Это жилой дом, а то - театр. Почему это жилой дом? Потому что в этом здании много окон и балконов. Почему другое здание - театр? Потому что у него парадный вход, афиши, площадь для сбора зрителей, высокая сценическая коробка и большой объем зри тельного зала.

Образ узнавания является мостом, соединяющим наглядное представление об объекте со словом. Конечно, характеристики объекта обывателем и профессионалом архитектором будут отличаться: один увидит афиши и вход с колоннами, а другой - зальный объем и сценическую коробку, но укрупненный парадный масштаб общественного здания и мел кий масштаб рядовой застройки - заметит любой.

Как показал ученый М. Крампен, человек оценивает назначение постройки с помощью следующих указателей: величиной здания, определяющейся количеством этажей, размерами и способом размещения окон; членениями; наличием деталей, зависящих от функционального назначения.

Опираясь на эти характеристики, мы причисляем объект к определенной категории: дом, школа, театр и т. д. Так из мира практической деятельности отражение архитектурного объекта в нашем личном «зеркале» попа дает в мир идей и понятий. Образ узнавания переносит архитектурный объект из бытийной реальности в пространство культуры, наделенное историей. Упрощенная трактовка объемного решения не дает человеку адекватного понимания: что это? То есть здание, решенное в элементарных формах, - многозначно. Для его узнавания и понимания функционального назначения необходимо использование дета лей и членений, которые бы сделали более информативным простой объем. Стерильно чистые формы некоторых современных строений просто малоинформативны для обывателя, а поэтому чужды и не интересны.

Образ интерпретации - это уже реакция человека на называние объекта. За каждым названием-словом стоит история и множество личных смыслов. Интерпретация образа архи тектурного сооружения связана с творческой особенностью перевода визуальных представ лений на вербальный язык. При описании картинки всегда возникают расхождения из-за невозможности рассказать словами все увиденное. В нашем случае аналогично: из-за несимметричности визуально-тактильного образа и его словесного воплощения появляется множество значений. Эти значения определяют смыслопорождающий потенциал архитектурного объекта, его культурную значимость. Чем больше историй складывается вокруг сооружения, тем оно интереснее, тем выше его культурный потенциал. Многие стремятся увидеть Эйфелеву баш ню, Афинский акрополь, египетские пирамиды. Почему? Большинство людей прошли бы мимо великих памятников зодчества, если бы предварительно не прочитали о них. Без обилия литературы эти памятники были бы известны лишь профессионалам. Мало кто из туристов, путешествующих по замкам Луары, способен отличить старинный замок XV-XVII века от новодела. Человек, посетивший всем известные объекты, приобщается к истории, культуре, которые немыслимы без языка.

Истории, связанные с постройками, места ми города, делают строение или городскую среду произведением искусства, частью куль туры. Образ интерпретации и нацелен на создание историй, окружающих тот или иной объект или среду. Единственная возможность появления значимых структур в архитектуре - это возможность интерпретации, перевода архитектурных форм и пространств на естественный язык. Результаты интерпретации будут характеризоваться веерностью, а не единством трактовок; русла возможных значений будут зависеть от социально-культурного уровня наблюдателей. В процессе существования сооружения истории накладываются друг на друга, усиливая одни и стирая другие. Образ интуиции, в отличие от предыдущих составляющих, чаще всего остается за пределами сознания. Он, как правило, не выражен словами, поэтому находится вне сферы куль туры. Отражение образа интуиции напрямую зависит от материально-физических и энергоинформационных факторов, которые формируют ощущения человека в пространстве. Образ интуиции является базовым, основой для идентификации человека и пространственной формы. Он несет в себе экзистенциальные смыслы, являет, раскрывает бытие чело века в мире, и это наиболее древний и наиболее устойчивый семиотический механизм зодчества. Недаром в древности всегда правильно определяли места для размещения городов, не строили жилье в зонах разлома, обходили дурные пространства, славящиеся разного рода аномалиями.

Подведем итоги. Как архитектура общается с нами и как мы ее понимаем? В зодчестве существуют традиционные механизмы смыслообразования - образ ориентации и образ интуиции, они находятся в прямой зависимости от материально-физических факторов, воздействующих на наблюдателя, и зависят от физиологических особенностей восприятия, которое практически не изменилось у человека с древности. Им легко и просто управлять за счет применения известных композиционных средств, типологических приемов органи зации пространств, учета энергоактивных и патогенных зон.

Образ узнавания и образ интерпретации - это современное средство управления смыслопорождающим потенциалом зодчества. В исторической стилевой архитектуре существовали закрепленные традицией значения форм, а в современном зодчестве этого нет. Поэтому отражение в «зеркале» души образа интерпретации и образа узнавания можно предусмотреть в проекте лишь с определенной долей вероятности. Поскольку эти структуры связа ы с языком и социально обусловлены, то они обладают изменчивой веерной природой, которую нельзя однозначно заложить в проект. Можно только наметить русла значений, возможных для той или иной социальной группы. Именно умение архитектора оркестровать эмоции, лежащие в основе историй, становится залогом создания комфортной в психологическом плане среды. Архитектор не дизайнер, шокирующий публику своими творениями, которые за ненадобностью можно убрать с глаз долой. Архитектор организует среду, которая по масштабу и силе своего эмоционального воздействия на человека во многом превосходит дизайн и прикладные искусства. Ответственность зодчего куда больше. Среда, способствующая развитию человека, - вот его цель, а не только и не столько творческое самовыражение.

Кроме того, можно сделать еще один вывод: чем более зависима та или иная составляющая образа от объективных материально-физических свойств архитектурного объекта, тем дальше она от сферы культуры. Образ ориентации и образ интуиции принадлежат сфере быта, при этом они легко поддаются управлению проектными средствами. Управление образом узнавания и интерпретации требует куда больше го мастерства. Это залог того, что постройка останется не только серой унылой коробкой, в которой вынуждены пребывать кучка людей - заложников творчества архитектора, но что сооружение станет символом города, района или даже улицы, а может быть, просто приятным местом, куда стремятся попасть люди. Правомерность этого парадоксального вы вода подтверждается и историей развития теоретических представлений об архитектуре в XX веке. Как только в теории архитектуры осуществлялась попытка найти объективные основы формообразования в психофизиологии восприятия или функции или конструкции, так результатом становилась чрезмерная упорядоченность, рационализация, упрощенность трактовок или применение «раздражающих» обывателя новых архитектурных форм. Все это вело к однообразию городской среды, ориентации построек на оптимизацию жизнедеятельности как производственного процесса, а в итоге к смысловой немоте архитектурных произведений.

Такова цена «войны со смыслом». Без истории, текста нет и архитектуры, она попросту вырождается в прагматичную строительную форму. Может, стоит задуматься?