ASM2_7

Для понимания ситуации в архитектуре России 1980-2000 годов нужно осознать исключительность переходного периода в огромной стране от почти абсурдного огосударствления к либеральной рыночной экономике. Государственная собственность на землю, недвижимость, средства производства, жилые дома, магазины и т. п. отражала стремление к реализации социальной утопии со свойственным ей пренебрежением к отдельной личности, уравнительством, стандартизацией, утилитаризмом. Процесс либерализации в России происходил и происходит в условиях сложной идейно-политической борьбы старого с новым, оживления тенденции к национальной закрытости, религиозного возрождения.
Важнейшим фактором развития и глубинного обновления архитектуры стали изменения имущественных отношений, утверждение частной и корпоративной собственности на земельные участки и на недвижимость и соответственно появление нового, негосударственного заказчика на проектно-строительную продукцию. Как показывает мировой, а теперь уже и отечественный опыт, частный заказчик нередко имеет специфические понятия об архитектурном проекте, требуя от него не столько действительной оригинальности, сколько броскости, обязательной непохожести. Уже одно это обстоятельство обуславливает многообразие архитектурных решений и в конечном счете - обогащение архитектуры.
Соответственно изменилась типология, отражающая новую социально-экономическую ориентацию зодчества. Среди наиболее характерных для данного этапа российской архитектуры оказались здания банков и офисов (крупных корпораций или рассчитанные на аренду разными мелкими фирмами, агентствами, учреждениями); индивидуальные загородные и (в меньшей степени) городские жилые дома, особняки, виллы, дачи, коттеджные поселки; разнообразные торговые предприятия и комплексы. Расширился объем реконструкции и изменилось функциональное назначение существующих зданий; началась реставрация, воссоздание и строительство храмов для различных конфессий. Все это отвечает реальной ситуации в мировой архитектуре.
В силу указанных обстоятельств происходит и кардинальная реструктуризация проектной деятельности. Новые социально-экономические условия в архитектуре России изменили (в абсолютно ясном, очевидном и обычном для западного архитектора направлении) характер заказа на проектирование и строительство: из почти 100-процентного государственного или муниципального он преобразовался в частный или корпоративный. На смену крупным проектным институтам-монополистам (как правило, типологическим или территориальным-муниципальным) пришли персональные или небольшие коллективные творческие архитектурно-проектные мастерские, конкурирующие между собой и с выжившими институтами за интересные и, естественно, выгодные заказы, что также способствует усилению разнообразия и обогащения российской архитектуры.
Возникла конкуренция между строительными организациями и фирмами, косность и неповоротливость крупнопанельного домостроения сменились готовностью выполнять (конечно, за соответствующую плату) самые сложные и оригинальные замыслы архитекторов. На российском строительном рынке появились и конкурентоспособные зарубежные фирмы с их новейшими материалами, конструкциями и технологиями.
Новые формы заказа и организации проектного дела позволили выйти на авансцену отечественной архитектурной практики многим талантливым, ярким архитекторам среднего и молодого поколений, уже завоевавшим творческий авторитет, признание коллег и критиков и, что немаловажно, внимание заказчиков.
Однако, констатируя несомненное оживление и обогащение российской архитектуры на рубеже ХХ-ХХI веков, нельзя не отметить тревожную тенденцию - не возрастания, естественного, казалось бы, в условиях частного заказа, а напротив, ослабления чувства социальной ответственности архитекторов. В их профессиональных дискуссиях чаще всего споры ведутся вокруг стилевой направленности, при едва ли не полном отсутствии осознания "этической", социальной стороны их деятельности. Нередко приходится встречаться с фактами появления строений - подчас очень выразительных, интересных с точки зрения формально-образных решений - на участках, зарезервированных для будущего развития, а также объектов, нарушающих сложившиеся или складывающиеся архитектурные ансамбли. У профессионалов, критиков (признаемся, зачастую предвзятых) и у общественности возникает целый ряд вопросов к авторам некоторых высотных зданий и крупных торговых объектов в Москве, вызывает недоумение снос отдельных уникальных зданий, например, гостиницы "Москва" и Центрального военного универмага.
Воодушевляясь материальными преимуществами частного заказа и предоставляемыми им возможностями достижения художественной выразительности, архитекторы, включая ведущих, все же не должны пренебрегать проектированием объектов социального назначения, школ, детских и медицинских учреждений. Интересы, подчас конъюнктурные, отдельных заказчиков и естественная творческая заинтересованность архитекторов в крупных, престижных и обещающих образный эффект объектах должны сдерживаться градостроительными требованиями и интересами городского сообщества, необходимостью удовлетворения потребностей слабо защищенных в социальном отношении слоев населения.
Известно, хотя и редко признается, что внутрипрофессиональные авторитет и ценности, в том числе этические, могут не совпадать с общечеловеческими, но гражданская позиция архитектора слишком важна для общества, чтобы не говорить о ней. Возможно, вопросы профессиональной этики и социальной ответственности следует включить в учебные курсы, в программы повышения квалификации архитекторов, градостроителей, художников, дизайнеров. Они должны дискутироваться в профессиональных кругах (как это было на Х Международном фестивале "Зодчество"), входить в уставные требования союзов архитекторов.
Существенные изменения произошли в технологии проектирования, что связано, прежде всего, с широким внедрением компьютерных методов. Эти изменения расширили компоновочные возможности архитекторов. В информации проектировщиков наряду с использованием Интернета все большую роль играет реклама. Выполнение конструктивно-технических разделов того или иного проекта часто поручается, а фактически заказывается, специалистам или организациям, не входящим в постоянный состав творческой мастерской.
Очевиден переход от массового типового строительства на "свободных" территориях городских окраин или за пределами крупных городов к реконструкции и уплотненно исторически сложившейся среды обитания, размещению жилой, деловой и культурной застройки на месте неэффективных производственных зон, реновации зданий. Этому "движению в город" способствуют появление собственности на землю, а, например, во взаимодействиях Москвы и Санкт-Петербурга с соответствующими областями - правовые проблемы между различными субъектами Федерации.
Декретированный в основном властными структурами моностилизм строительства 1930-1980 годов уступил место, в соответствии с множественностью запросов заказчиков и вкусов архитекторов, довольно редкой в истории русской архитектуры полистилистичности. Не последнюю роль в этом процессе играет и обострившийся у архитекторов и заказчиков интерес к национальным и местным, региональным традициям.
В новой архитектуре России сосуществуют и противоборствуют новационно-техницистские, связанные с глобализацией, и историцистские, ориентированные на традиционную, главным образом местную самобытность тенденции. Модернистские черты проявляются ярче и чаще всего при возведении банков, офисов, торговых и спортивных зданий. Традиционалистские устремления характерны больше для жилищного строительства, особенно загородных частных жилых домов, а также для культовых зданий.
Важнейшим качеством архитектурной среды является, как известно, ее временнaя характеристика, древность того или иного сооружения, окружающая его, в дополнение к непосредственным эстетическим и эмоциональным впечатлениям воспринимающего субъекта, особой аурой. Это отнюдь не отменяет ценности и даже необходимости новизны также в качестве эмоционально воздействующей характеристики архитектурной среды, но в процессе культурного развития предпочтительность традиционности и жажда обновления средового контекста периодически сменяют друг друга, отвечая ведущим тенденциям общественного сознания.
На рубеже ХХ-ХХI веков новых успехов добились российские реставраторы. Особую значимость имело воссоздание анфилады парадных залов Большого Кремлевского дворца. Не только архитектурным, но и общественно-культурным, да и экономическим событием стала реставрация и реконструкция Старого Гостиного двора с перекрытием внутреннего двора. Огромный объем реставрационных, ремонтных, реконструктивных и благоустроительных работ был произведен в Санкт-Петербурге в процессе подготовки к празднованию 300-летия северной столицы, среди которых восстановление Константиновского дворца в Стрельне - наиболее известный, но далеко не единственный и, возможно, не самый главный пример.
Охрана исторически сложившейся среды активизировалась в России, как и во всех развитых странах, в связи с экологизацией общественного и профессионального сознания, с повышением значения и доли реконструкции в общем объеме инвестиционно-строительной деятельности и переносом внимания архитекторов и заказчиков с освоения новых территорий и строительства новых городов на выборочное строительство в центрах, в том числе исторических. Повсеместно расширяются объемы реставрации памятников зодчества, зримо музеефицируя городскую среду.
В центре Москвы и в других городах с конца 1980-х годов вместо массового уничтожения старинных зданий развернулось воссоздание разрушенных памятников, среди которых особое место в уплотнении, структуризации и символизации среды занял возрожденный храм Христа Спасителя. Для российского общества это была не просто реставрационная операция, но акт покаяния за нацеленное разрушение и осквернение в прошедший период множества культовых зданий и комплексов (церквей, монастырей, мечетей, медресе, синагог, буддийских святилищ и дацанов). В центре Казани вертикальной, объемной и образной доминантой стала новая грандиозная мечеть.
В соответствии с формообразующим содержанием и направленностью профессиональной архитектурной деятельности возникновение представлений о ценности историко-культурного наследия, необходимость бережного, "контекстуального" вписывания новых объектов в существующую городскую среду повлекли за собой изменение - в большинстве случаев традиционализацию - стилевых характеристик многих новых произведений зодчества. Внимательное отношение к архитектурному наследию отличает гостиницу "Невский палас" в Санкт-Петербурге, где нижний, общественный, ярус сформирован в виде традиционного пассажа, а корпуса гостиничных номеров вписаны в типичный петербургский двор-"колодец". Пространственные, объемные и силуэтные аллюзии, а не стилевые реминисценции связывают комплекс Российского Культурного центра на Красных холмах в Москве с соседними монастырями. Традиционные мотивы и прежде всего тема просторного главного зала, перекрытого легкими арками (псевдосводами), введены в абсолютно современный по своим функционально-технологическим, градостроительным и образным качествам Ладожский вокзал в Санкт-Петербурге.
Как контекстуальный подход в практике реконструкции, так и получившие новое развитие регионалистские течения объективно выступают обоснованием архаизации стилистики архитектурных произведений. В первую очередь, утверждается необходимость (по меньшей мере, целесообразность) традиционного облика зданий и сооружений, возводимых в исторической среде, с целью сохранения целостности или неизменности стилевого контекста, хотя историко-архитектурный опыт и теоретические разработки не подтверждают убедительности и тем более единственности традиционалистских подходов. Однако допустимость историизации архитектурного образа в конкретных условиях объективно распространяется с неизбежностью на стилевую направленность архитектурного творчества вцелом - как в условиях реконструкции, так и в новом строительстве.
Средовым подходом обосновывают авторы демонстративно традиционный облик ряда новых зданий в центре Москвы. Вероятно, не вызывает возражений классицистический в своей основе фасад здания филиала Большого театра, призванный завершить ансамбль, складывавшийся на протяжении почти 200 лет. Стремлением к образному воплощению традиций высокого искусства в контексте застройки старой московской улицы, изобилующей ампирными особняками, объясняют авторы чрезмерную, можно сказать, классицистичность фасадов комплекса Школы оперного искусства Г. Вишневской на Остоженке.
Важным фактором усиления историзма в профессиональной деятельности в 1990-х годах стало массовое восстановление храмов и строительство новых культовых зданий. Структура и облик последних программно традиционны, хотя и в них изредка встречаются модернизированные детали.
В российской архитектуре 1990-х годов, в отличие от зарубежной, особое внимание архитекторов, заказчиков и общественности привлекли стилизации под стиль модерн (ар-нуво), который воспринимается как основной стилеобразующий фактор формирования среды центров исторических российских городов в период их бурного развития в конце ХIХ - начале ХХ веков. Стремлением к стилизации объясняются достижения нижегородской архитектурной школы, в последние годы активно развивающей новейшие тенденции хай-тека и других модных направлений, а также многие работы московских архитекторов, в том числе многоквартирный дом в Весковском переулке с его тонко прорисованными фасадами. В то же время в реминисценциях на темы модерна часто заметны отсутствие понимания его утонченности, прихотливости, укрупненность и грубость деталей, особенно бросающиеся в глаза, когда стилизованные здания оказываются в непосредственной близости от признанных памятников модерна.
Полистилизм и новая (пост-модернистская) эклектика наиболее выразительно и активно проявились в работе с городом как сложным средовым объектом с его многослойными историческими и стилевыми напластованиями. В процессе расширяющейся по объему и значимости реконструкции происходит изменение представлений об образно-стилевой ценности существующей застройки. В противоположность установкам как классицизма, так и современного движения в архитектуре, нацеленного на одновременность реализации, композиционную завершенность и стилевую целостность архитектурных ансамблей, в конце ХХ века в городской среде стали особенно высоко цениться разнообразие, множественность и живописность, исторически протяженное формирование средового контекста с построенными в разное время и в разных стилях объектами. Соответственно реализация контекстуального подхода при реконструкции сложившейся среды по принципу подобия новых зданий существующим допускает разработку проектов с различными стилевыми характеристиками.
Архитектура России 1990-х - начала 2000-х годов, при всем ее бросающемся в глаза следовании традиции, в действительности полистилична и сочетает в себе современные мотивы с деталями допетровской русской архитектуры, московского классицизма, модерна, ар-деко и даже сталинского классицизма. Однако в начале ХХI века в ней снова активизируются тенденции, которые близки к новейшей техницистски ориентированной архитектуре США и Западной Европы. Смелостью и выразительностью открытых конструкций отмечен целый ряд новых спортивных сооружений, деловых и торговых зданий, мостов, учебных заведений. Появляются вариации на темы деконструктивизма. Наиболее распространены различные варианты "позднесовременной архитектуры", нередко украшаемые живописными завершениями: сводчатыми, шатровыми, ажурными.
Важнейшим и обнадеживающим фактором развития и обогащения архитектуры России стала активная деятельность целого ряда региональных архитектурных школ, что, в частности, показал ХI Международный фестиваль "Зодчество-2002". Стали уже привычными достижения архитекторов Нижнего Новгорода, Екатеринбурга, Казани, Ростова-на-Дону, не говоря уже о Санкт-Петербурге. В последнее время к ним прибавились удостоенные престижных премий интересные работы творческих мастерских и отдельных архитекторов из Сочи, Иркутска, Твери, Якутска, Ярославля, Уфы, Махачкалы, Якутска и многих других городов.
Радует оживление общественно-творческой жизни в местных организациях Союза архитекторов России. Крупные смотры-конкурсы регулярно проводятся не только в Москве, где в ранге авторитетного арбитра выступает "Золотое сечение", или в Санкт-Петербурге, но также в Краснодаре, Иркутске, Хабаровске... Они привлекают широкий общественный интерес, по их материалам издаются богато иллюстрированные каталоги, а архитекторы Санкт-Петербурга начали выпускать капитальный "Архитектурный ежегодник". Эти издания вводят современный архитектурный процесс в контекст истории российской и мировой архитектуры.
Здесь уместно отметить, что одной из наиболее характерных черт новейшего российского зодчества как раз и стала его включенность в мировой архитектурный процесс. Деятельность российских архитекторов на международной арене приобретает все более широкий характер. С другой стороны, все чаще зарубежные архитекторы приглашаются к разработке крупных проектов в Москве и других городах. Союз архитекторов России все более активно участвует в деятельности Международного союза архитекторов, его рабочих групп и программ. Один из главных докладов на ХХ конгрессе МСА в Пекине (1999) делал А. В. Иконников. Президент РААСН А. П. Кудрявцев - один из авторов Хартии архитектурного образования МСА\ЮНЕСКО. Президент САР Ю. П. Гнедовский в 2002 году был избран вице-президентом МСА по II региону. В октября 2003 года бюро Совета МСА собралось в Москве и приняло участие в открытии Фестиваля "Зодчество". Российские мастера архитектуры регулярно участвуют в сессиях Международной Академии архитектуры и во Всемирных триеннале "Интерарх" в Софии. В 2000 и 2002 годах архитектура России была представлена на Международных архитектурных выставках в составе Венецианской биеннале. Готовится российская экспозиция для Биеннале-2004.
Важнейшими, этапными событиями в развитии российского зодчества и в международной архитектурной жизни стали крупнейшие международные конкурсы: 2002 год - на комплексе зданий Мэрии Москвы и Московской городской Думы на территории делового центра Москвы-сити; 2003-й - на проект развития, расширения и реконструкции Мариинского театра в Санкт-Петербурге. Участие в этих конкурсах выдающихся зарубежных мастеров продемонстрировало не только важность для них российского "рынка" архитектурных услуг, но и включенность зодчества России в мировой архитектурный процесс. Становится необходимым и возможным более активное участие и российских мастеров в международных конкурсах.
Нельзя не видеть, что архитектура 1990-х - начала 2000-х годов - новый и весьма специфичный этап в развитии российской архитектуры, возможно, сопоставимый по ряду художественно-исторических и деятельностных параметров с архитектурой первых времен существования советской страны.
Хочется верить, что сегодняшнее многообразие, а равно и известная пестрота архитектурных поисков, увлечение традициями и одновременно новейшими техническими достижениями и возможностями, перегруженность деталями, декоративизм - это не просто безвкусица, думают, а болезнь роста. С другой стороны, это показатель широчайших творческих возможностей российских архитекторов всех поколений, готовности и жажды работать и искать, что и предопределяет в ближайшем будущем прогресс российского зодчества, которое не только может, но и должно занять достойное место в панораме современной мировой архитектуры.