ASM4_1

Фабрика идей
Константин Павлович Пчельников окончил архитектурный факультет Института имени И. Е. Репина Академии художеств СССР в ] 952 году, Московский институт инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ) -в 1965 году. Член Союза архитекторов СССР, член Союза художников СССР Кандидат архитектуры.

Ниже мы публикуем вступительное слово-воспоминание о К. П. Пчельникове его жены А. Я. Суздальцевой и статью доцента АИАрхИ Е. Б. Овсянниковой.

Гармоничный во всех проявлениях

Многие годы, являясь спутницей жизни Константина Пчельникова, я была свидетелем его творческих озарений. Мы отправлялись в удивительные путешествия, рисовали, ловили бабочек, встречались с интересными людьми.

Многие считали его замкнутым человеком, но при встречах с друзьями он раскрывался многими гранями своей богато одаренной натуры.

Я хорошо помню одну из наших первых встреч в Сочи, куда я приехала в командировку с группой архитекторов для проектирования госдач. Костя некоторое время уже там трудился и к нашему приезду подготовил помещение, где нам предстояло жить и работать. Он оформил его цветными вырезками из оранжевой бумаги с забавными рожицами и предметами, а также запроектировал целый комплекс пляжных сооружений, осуществленных в натуре.

Он долго вынашивал каждый проект независимо от его масштаба. Эскиз для международного конкурса монумента Победы на Плайя-Хирон на Кубе набросал в пути на клочке бумаги. Маленькое изображение -но пластика и пропорции были угаданы точно. При дальнейшей разработке, в крупном масштабе гармония форм и пропорций сохранилась полностью. Проект получил третью международную премию.

Мы побывали на Белом море, в Каргополье, Туве, на Дальнем Востоке, в Крыму. Часто гуляли по Подмосковью у речушки Воря, в районе Подольска, в Дубровицах, в окрестностях Поваровки. На Клязьму ходили с купанием в омутах. Костя восхищался природой Подмосковья, был гармоничным во всех своих проявлениях. Последние годы часто танцевал под музыку или без нее, солировал.

Он с одинаковым рвением выполнял различные проекты: Кремлевский театр, музей в Палехе, база парусного спорта в Крыму, гостиница в Ярославле, интерьеры загородного дома в Завидово, храм в Царицыно, посвященный тысячелетию Крещения Руси, многие другие объекты, и каждый становился его главным делом. План храма Воскресения Христова в Иерусалиме внимательно анализировался им перед проектированием, и получился замечательный проект, где сочетались традиционные приемы храмового зодчества с оригинальной композицией.

Многие годы Константин увлекался фотографией и здесь проявил себя как большой мастер портрета и композиции. Увлекался и кино, тщательно готовился к съемкам, составляя последовательный план в рисунках. Во время служебной командировки в Гвинею, для проектирования резиденции президента Секу Туре в Конакри, снял документальный фильм. Много времени отдавал книжной графике; его иллюстрации привлекают внимание композицией и мастерством исполнения.

Оригинальны были его обложки для издательства «Знание». Выступил в газете «Завтра» с рядом статей по проблемам геополитики, в которых с глубоким анализом рассматривал проблемы России («Чаша русского пространства»), Африканского континента, глобальные проблемы этносов и этногенеза («Африканская Азбука») и другое.

Колоссальная творческая одаренность и широчайший масштаб предвидения в разных областях, глубина и охват разнообразных проблем миропорядка делают Константина Пчельникова нашим выдающимся современником.

Советская футурология -взгляд в XXI век?

Футурология - фантазии на тему города будущего - была в 1 960-е годы ведущим жанром архитектуры во всем мире. В СССР она противостояла массовому жилищному строительству как прогноз на самую отдаленную перспективу.

Одним из самых известных авторов футурологиче-ских проектов того времени явился Константин Павлович Пчельников (1925-2001). «Застава Ильича» (1964-1 965) - дерзкий замысел разместить скопище зданий-башен в виде гигантских воронок почти в центре Москвы - сделала имя ему и его соавторам. Перевернутые конусы на высоких опорах, «связанные» вертикальными и горизонтальными коммуникациями, напоминали оголенные части какой-то машины. Их план был похож на механизм часов, наложенный Гулливером на город лилипутов-. Видимо, какую-то роль в появлении этого образа сыграл знаменитый лозунг создателя современной архитектуры Ле Корбюзье - «дом - машина для жилья».

Проект «Застава Ильича», несопоставимый с убогой застройкой Москвы, вошел в отечественную историю как мираж, запомнившийся с первого взгляда.

Сейчас трудно себе представить, что в середине 1 960-х годов в мире преобладал интерес к фантазиям подобного рода. Японцам, да и европейцам поверхность Земли стала казаться такой же тесной, как и обитателям американских мегаполисов. В Японии стали думать о выходе жилых кварталов в море. Для этого нужно было строить специальные мощные опоры, технические устройства на искусственных платформах.

Применительно к огромной территории СССР речь в этом смысле могла идти лишь об архитектуре далекого будущего. Такой сюжет импонировал и зодчим, зажатым в тиски строительных норм и безденежья, и заказчикам - советским идеологам. Сама несбыточность затеи - уставить заставу Ильича своеобразными небоскребами привлекала. Проект был принципиально схож с западными аналогами и соответствовал своему времени - переходу от сталинской атмосферы к демонстративной открытости. В Москве как раз прошел Международный фестиваль молодежи и студентов 1 957 года.

«Застава Ильича» - многоэтажная, космического масштаба структура, напоминающая сросшиеся грибы на тонких ножках, представляла собой экстравагантный коллаж, так как была наложена на существующую, традиционную по архитектуре московскую площадь, расположенную рядом с уникальным памятником древнерусской культуры Андрониковым монастырем. Такое соединение древнего и нового впечатляло даже специалистов, знавших подобные западные проекты. Нечто подобное предлагал еще на рубеже 1 920-1 930-х годов Ле Корбюзье в своем проекте Лучезарного города, с легкостью накладывая его на планы Москвы и Парижа. Москва стала полигоном для разнообразных экспериментов, отвечающим лозунгу Никиты Хрущева «Догоним и перегоним Америку».

В проекте «Застава Ильича» концепция была основана на необходимости создать в ограниченном пространстве поэтапно возводимый самодостаточный городской комплекс. Казалось, что избранная эффектная саморастущая форма будет подниматься вверх, а внизу пойдет «непрерывное высвобождение от ветхой застройки прилегающих городских территорий».

Большинство зодчих в то время и у нас, и на Западе думали, что такой метод позволит создавать открытые рекреационные пространства с сохранением памятников материальной культуры. Сейчас поразительно, что им казалось возможным сберечь «эти памятники с их ландшафтом» при сносе основной рядовой застройки для того, чтобы открыть доступ к сооружению эффективных транспортных коммуникаций. В этой же плоскости мыслили в Японии так называемые «метаболисты». Параллельно с ними и английской группой «Арчигрэм» как раз выступили Пчельников и его единомышленники, и такого же типа проект - «Кинетическая система расселения» - был направлен на Всемирную выставку «ЭКСПО-70» в Осаку.

Для японцев идея метаболизма (гипотетического жилища будущего) была особенно актуальной из-за нехватки территории. Они исходили из необходимости оперировать огромными объемами стандартных, приспособленных для жилья капсул. Русский проект также был посвящен идее размещения в огромных башнях стандартных жилых модулей; было видно, что селитебное ядро располагается в узлах генеральных коммуникаций прерывной кинетической системы расселения.

Проект поражал больше всего своей наглядностью. Его мог понять даже школьник. В нем декларировались градостроительные проблемы СССР. Не случайно далее Пчельников пошел по линии осмысления так называемой «чаши русского пространства».

И «Застава Ильича», опубликованная в Японии, и мощный показ возможностей советского градостроительного мышления пришлись на период, названный авторитетным историком современной архитектуры Кеннетом Фрэмптоном «закатом метаболизма».

Но в СССР никто тогда не анализировал перспективу развития популярной идеи. Из-за «железного занавеса» казалось важным противопоставить западным аналогам что-то русское, и Пчельников смог профессионально это сделать. Не случайно он как архитектор-мыслитель заинтересовал литераторов из газеты «Завтра», где было опубликовано несколько интервью с архитектором по вопросам «геополитики».

Эхом широкомасштабных проектов явился замысел Пчельникова 1992 года, названный им «Ар-тполис». Большой многофункциональный комплекс так характеризовался Пчельниковым в пояснительной записке:

«В остекленном атриумном пространстве размещаются: творческие мастерские художников, выставочные и музейные залы, конференц-зал и аудитории, гостиница, офисы, рестораны и кафе, спортивно-оздоровительный блок помещений и различные формы обслуживания. В проекте предусмотрена зона аквариумных экспозиций и птичьи вольеры, вместительные подземные гаражи с техобслуживанием...»

Изначально утопическую программу типично «бумажного» проекта Пчельников конкретизировал специфическими архитектурными средствами. Сейчас особенно понятно, что это была версия гигантской пирамиды.

Но Пчельников не только автор беспредметных фантазий, восходящих к авангарду 20-х годов, за ново переосмысленному в 60-е годы. Он окончил Ленинградскую академию художеств, а затем инженерный вуз в Москве и мог как никто другой реально представить свои фантазии. Последние его разработки были связаны с созданием мобильного жилого модуля на основе стержневых полигональных структур (1990-1999). Это были детально продуманные универсальные конструкции, которые так и не нашли достойного применения.

Жилой «дизайн-модуль» Пчельникова был рассчитан на серийное производство в постсоветских услов ях и состоит из быстро монтируемых, а при необходимости и быстро перемещаемых объемов. Их невозмо но назвать просто «домиками», настолько они не соответствуют традиционным взглядам на жилище. Автор считал, что применить их можно при природных катаклизмах как временное жилье. Он рассчитывал на интерес к своей идее МЧС. Кроме того, это могла быть и экстравагантная дача и здание для турбазы, пансионата, кемпинга.

Идея решения такой неординарной технической проблемы не была нова. Мобильными и переносными зданиями занимались многие инженеры, привлекая подчас к сотрудничеству и архитекторов. Пчельников решил подойти к этой задаче с художественной, а не только с технической стороны.

Дело в том, что полигональная решетка каркаса, образуемая из треугольников или пятиугольников, не сочетается с иными по геометрии форме ми. Ее очень трудно сделать архитектурно выразительной. Это показывает опыт многих, кто брался за «обуздание» чистых геометрических структур.

Пчельников, надо отдать ему должное, решил эту задачу с блеском. На его макеты смотреть интересно. Более того, он придумал для них такие детали, как треугольные мансардные окна, четко показывающие, какой у сооружения масштаб, хотя все остальные проектировщики потерпели с аналогичными формами с архитектурной точки зрения полное фиаско.

Пчельников понимал архитектуру как «искусство организации функционального пространства в его развитии от замкнутого (пещера) к открытому (каркасные структуры), когда архитектурная оболочка является лишь некоторым интервалом, паузой между двумя сопряженными пространствами». Интересно, что каркас в его работах объединен с полигональными структурами, в которых отсутствуют вертикальные несущие элементы-опоры. Роль оболочки играли встроенные в каркас плоские или объемные элементы. Полигонально-стержневые системы оказались едва ли не самым

привлекательным направлением творческого мышления Пчельникова. Его разработку такого жилого модуля можно сопоставить с западным направлением, опирающимся на новые строительные технологии - так называемый стиль «хай-тек», хотя принято думать, что у нас этот стиль не проявился в виде оригинальных разработок. Пчельников выступил здесь как представитель до сего дня редчайшей у нас профессии - дизайнер.

«Паук» (1999) - «Сборно-разборная универсальная конструкция многофункционального назначения», сказал о ней автор. Это и «чайный» павильон в саду, и место для жарки шашлыков, и беседка для молодежных тусовок, а также - палатка для торговли или выставка, офис, но, может быть, и жилище в южных регионах. Оригинальность конструкции «паука» в том, что в ней нет всем привычных угловых опор, а взамен них - система перекрестных наклонных рам с несущими ребрами-балками, то есть угловые части кровли сделаны консольно.

За реализованный вариант проекта с открытым камином, труба над которым подвешена в центре строения, Константин Пчельников получил специальный Внутренний интерьер сборно-разборной универсальной конструкции многофункционального назначения («Паук» диплом на 10-м Международном фестивале архитектуры и дизайна в Москве (1 999).

«Пирамида» (1 997) - эскиз-концепция оздоровительного центра, основанный на идее создания некоего целительного «поля» внутри здания в форме правильной пирамиды типа древнеегипетской - Хеопса. Эскиз был выполнен, но не осуществлен, как и многие другие утопические проекты Пчельникова.

Объемный дизайн-модуль для универсального использования (1 990-1 997) - многогранные домики на точечных опорах образованы сочетанием плоскостей, соединенных не под прямым углом, а под 30 и 60 градусов. Наклонные стены образуют правильные треугольники и трапеции в плане. Внешняя поверхность такой формы, как подчеркивал автор, значительно меньше, чем стены аналогичных по площади прямоугольных построек. Компактен и объем домиков, так как они шире всего именно там, где необходимо. Приподнятая кровля скрывает баки для воды при необходимости ее автономного источника.

В дизайн-модуле Пчельников разместил кафе; в нем кухня с баром на первом этаже и зал со столиками – на втором, общей площадью 53,2 м2 (первый вариант). Второй вариант - для кафе площадью 71 м2. Однако архитектор считал возможным сделать и модуль площадью 90 и 110м2. Трудно придумать более исполнимое в натуре и при этом нестандартное размещение каждого элемента дизайна интерьера.

Проект-гипотеза из серии утопий постсоветского периода - «Артполис - среда обитания XXI века» (1993). Привлекает внимание ее лаконичная, но при этом выигрышная подача за счет авторского умения хорошо рисовать.

«Коттедж-резиденция», казалось бы, устарел по сравнению с новейшими суперусложненными и выстроенными в полном соответствии с творениями молодых зодчих, но профессионалу понятно, что сочетание деревянных внешних стен с внутренними, удерживающими двухмар-шевые лестницы и отделяющими от гостиной сантехнику и кухонное оборудование, - прием более чем логичный. План коттеджа прорисован мастерски, да и сама его программа типа семейной гостиницы вполне применима.