Главный археолог Москвы: "Я никогда не разочаровываюсь..."

№ 5 за 2003  год

Электронная версия научно-популярного журнала "Архитектура и строительство Москвы".
Выходит 6 раз в год.

Содержание номера:

Главный археолог Москвы:
"Яникогда не разочаровываюсь..."

О.Н.Толкачев, В.Н.Дамурчиев, А.М.Кругляков, В.А.Леонтьев
Кадастровое деление территории Москвы.

И.Н.Сергеев
Царицыно восстановить утраченное. 

Е.М.Михайлов
Третьяковская галерея: история строительства и реконструкции 

А.М.Младковская
Общественный центр  в Куркино.

В.Л.Хайт
Борис Владимирович Палуй.

О.С.Вершинина, И.В.Захаров, В.П.Вершинин
Разрешительная политика РФ в градостроительной деятельности.

Они были первыми.

Н.А.Копылова
Будет ли восстановлен Кузнечный мост.

А.Малинкина - Центр археологических исследований при Главном управлении охраны памятников создан в 1989 году. Казалось бы, конец восьмидесятых - время не самое благополучное для развития науки, да и для экономики нашей страны в целом. И вдруг создается такая серьезная структура. Александр Григорьевич, наверняка, помимо общих предпосылок, был и некий особый толчок, который окончательно определил судьбу и дальнейшую деятельность ЦАИ?
А.Векслер - Безусловно. Необходимость создания такого центра вышла на уровень общественного понимания после ряда событий, происходивших в то время на Кузнецком мосту. Когда при проведении работ на проезжей части одноименной улицы помимо Старого Кузнецкого моста открыли целый комплекс замечательно сохранившихся сооружений и коммуникаций ушедшей Москвы, был поднят вопрос о тщательнейшем изучении и сохранении этого бесценного объекта. Люди осознавали свою связь с историей, необходимость сохранять, открывать, исследовать те сокровища, которые лежат под ногами. Важную роль сыграли СМИ, телевидение, представители общественности, выступавшие с петициями и самыми серьезными требованиями вплоть до отставки руководителей города. Тогда стало ясно, что без создания специального археологического научного центра не обойтись. К тому же намечались перспективы: реконструкция центра столицы, гигантские объемы перестройки городского хозяйства, широкомасштабные замены коммуникаций, строительство новых общественных зданий.

Отстаивание Кузнецкого моста закончилось, как известно, консервацией и закрытием работ. Надо сказать, что объект был в блестящем состоянии: великолепная кладка, прекрасно сохранившиеся перекрытия. (Огромный материал для исследования... Искренне надеюсь, что увижу все это вновь - была проведена тщательная консервация, которая сохранит это место до нового раскрытия.) Тогда был составлен очень интересный проект музеефикации. Но все решил случай. Мимо проезжал товарищ Сайкин, тогдашний глава города. Увидел огороженную дыру, зиявшую в центре Москвы, к тому же возникли сложности с объездом. Возмутившись, приказал, чтобы завтра же здесь было ровное место. Автомобильное движение в центре (узкая проезжая часть и большой транспортный узел) стали причиной происшедшего.

Мы часто слышим разговоры о развитии туризма в Москве, при этом забывается, что главное - это возможность показать сам город и его историческую часть. Изученную, сохраненную и специальным образом музеефицированную, в том числе и с открытыми объектами археологии, доступными для экскурсий. Беда в том, что отсутствует общее градостроительное решение. Моя давняя мечта - чтобы историческое ядро Москвы стало пешеходным. Это сложно, но при общем понимании возможно. Что это такое, когда нельзя, например, спокойно прогуляться по набережной у Кремля - везде автомобильные пробки, гарь и шум! Если когда-нибудь такое решение будет принято, а я убежден, что будет, тогда Кузнецкий мост станет одной из жемчужин Москвы.

Решение о создании нашего центра принималось долго и с невероятными трудностями. Не раз приходилось выслушивать от чиновников самого различного ранга невежественные утверждения "я строил в Москве без археологии, и буду строить", "я проектировал без вас, и буду проектировать". Однако с января 1989 года мы начали работу. И сегодня порой приходится сталкиваться с ситуациями, когда инспектора по строительству согласовывают те или иные проекты, совершенно забывая, что здесь еще не были археологи, что мы навсегда теряем пласт, лежащий ниже планируемой застройки. И все же сейчас это, конечно, скорее исключение.

НА ЯЗЫКЕ ЦИФР: Только за период с 1999 по 2002 год Центр археологических исследований провел опережающие исследования и наблюдения в ходе строительства и реконструкции на 874 объектах Москвы.

А.М. - Последнее десятилетие ознаменовано невероятными темпами строительства по всей Москве, в том числе, и в исторических районах, бурной реконструкцией внутри Садового кольца. Успевает ли археология за такими гиперсовременными скоростями?

А.В. - Да. Несмотря на то, что сложный и многоплановый комплекс охранных археологических работ включает в себя согласование проектов инженерных коммуникаций, строительства зданий и сооружений; охранные археологические работы, наблюдения, разведки, обработку полученных материалов, в том числе реставрацию и консервацию; обследование археологических объектов геофизическими и другими научно-техническими способами. Кроме того, центр составляет банк данных по археологическим объектам и готовит предложения по музеефикации памятников археологии.

НА ЯЗЫКЕ ЦИФР: Среди объектов ЦАИ - Манежная площадь (3285 находок), улица Арбат, 1/7 (1267 находок), Гончарная улица и набережная (более 2520 находок), улица Ильинка (более 1911 находок), Мякинино (1163 находки), Гостиный двор (4834 находки) и много других, менее крупных, но не менее значительных объектов.

А.М. - Такой крупный проект, как Третье транспортное кольцо, тоже, наверное, не был обделен вашим вниманием?

А.В. - Мы координируем все строительные и реконструктивные работы в Москве. Третье транспортное кольцо было поделено на зоны, в каждой из которых работали наши отряды. Потрясающие открытия были сделаны, например, в Лефортовском парке. В 2000 году там проводился целый комплекс охранных работ, включавший в себя археологические, геофизические и почвоведческие исследования на общей площади более 2000 м2. Этот объект неоднократно посещало московское правительство во главе с Ю. М. Лужковым. Самым подробным образом была изучена прибрежная зона Анненгофского канала с мостами и фрагментами облицовки из белого камня, разобранной еще при строительстве Екатерининского дворца. Исследования зоны канала и Гловинского пруда выявило комплексы построек общего дворцового ансамбля. Была собрана богатая коллекция находок, включавшая мелкие предметы быта, монеты, курительные трубки. Крупным успехом стало открытие хорошо сохранившихся белокаменных фрагментов дворцового декора. А ведь это не просто архитектура, это - Растрелли! Это потом будет Зимний дворец и другие его творения в Петербурге, а начинался великий зодчий именно здесь, в Москве. Не менее интересны зоны Нескучного сада, Андреевский мост и другие.

А.М. - К очередному Дню города был открыт Выставочный комплекс на Гостином дворе. Событие, вне всякого сомнения, чрезвычайной важности. Но почему так мало информации о работе этого комплекса, его экспозиции?

А.В. - Это вопрос, скорее, к СМИ. Действительно, информации о Гостином Дворе очень мало. А ведь там были проведены крупнейшие археологические и реконструкционные работы, за годы исследований было совершено невероятное количество крупнейших открытий, включая знаменитый "клад-гигант". В экспозиции Гостиного двора отдельный зал полностью посвящен современной археологии, ее новейшим открытиям и находкам.

НА ЯЗЫКЕ ЦИФР: "Клад-гигант" был обнаружен сотрудниками ЦАИ во время археологических работ на территории Старого Гостиного двора 20 и 22 апреля 1996 года на глубине более 6 метров. В двух больших сосудах (глиняном и металлическом) находились серебряная посуда (чарки, братины), 95429 русских серебряных монет и 335 талеров, чеканенных в нескольких странах Западной Европы. Клад датирован 1640 годом.

Гостиный двор - большая тема, требующая дальнейшего изучения. Именно археология занимает важнейшее место в Выставочном комплексе. Сегодня это не просто предмет изучения истории, удовлетворения любопытства, не просто тема коллекций и собирательств. Полученные и постоянно получаемые новые результаты не могут быть заперты в хранилищах и музейных фондах. Они должны быть открыты и удостоены внимания. Считаю первейшей задачей Центра и своей личной задачей не просто исследование и сохранение подземных сокровищ Москвы, а создание новых общедоступных экспозиций, музеев под открытым небом, использования других способов демонстрации археологии непосредственно на месте проведения работ.

А.М. - Последние два года особое внимание уделяется раскопкам, проводимым ЦАИ в Коломенском и Дьякове. Можно ли сегодня говорить о предварительных итогах работ, и каковы дальнейшие перспективы этих объектов?

А.В. - Работы на Кормовом дворе в Коломенском постепенно перешли в стадию реставрации и музеефикации. По сохранившейся кладке мы планируем восстановить фундаментные контуры сооружений и, частично восстановив, выделить их для визуального осмотра. Опыт подобной открытой музеефикации у нас уже наработан. В частности, таким образом мы представили очертания церкви Св. Троицы в Старых Полях. В Коломенском на месте прекрасно сохранившихся Фряжских погребов создается крытый павильон, в котором и будут экспонироваться находки, обнаруженные в процессе работ: серебряные женские украшения, кольца, серьги, монеты, пуговицы, предметы быта, как всегда широко представленные керамические изделия и фрагменты изразцов. Особого внимания заслуживает совершенно уникальная находка - статуя Афины Паллады, единственная такая скульптура, обнаруженная в Москве.

А.М. - Что ожидает нас по завершению раскопок на территории Дьякова городища?

А.В.  - Раскопки в Дьякове не будут завершены.

А.М. - Разве это возможно?

А.В. - Отчего же нет? Дьяково - место уникальное. Уже первый ряд наших работ на территории городища дал интереснейшие материалы. Собранная информация позволяет говорить о Дьякове, как о племенном центре в окружении ряда поселений. Мы рассматриваем сегодня не только Большой Дьяковский холм, но и его подножие, пойму Москвы-реки и, что особенно важно, ров и Дьяковский овраг, которые ранее никогда не исследовались. Обнаружены сооружения и постройки разного времени, в том числе - комплексы второй половины первого тысячелетия нашей эры. Есть и более древние находки, возраст которых составляет два тысячелетия.

А.М. - Изменилось ли сложившиеся представление о Дьяковом городище?

А.В. Место для поселения было выбрано здесь не случайно. Оно во всех отношениях удобно для жизни, защищено своеобразным природным ландшафтом. Всегда считалось, что Дьяково - поселение скотоводов и земледельцев. Но ряд еще не достаточно изученных сооружений, вопреки прежним представлениям, вполне мог быть создан с производственной целью. Значительный интерес представляют и многочисленные индивидуальные находки: предметы быта, одежды, посуды, серьги, кольца и другие женские украшения, выполненные из бронзы. Как показали наши расчеты, пока исследовано не более 5 % площади древнего городища. Представляете потенциал этого объекта?

Правда, состояние его таково, что мы просто не можем себе позволить копать так, как это делали в XIХ - начале XX века. Вдоль и поперек, небрежно, неаккуратно - из любопытства, а не с целью изучить и сохранить. Сегодня разум и трезвый научный подход должны преобладать над вполне естественным интересом и нетерпением в ожидании результата. Раскопки, особенно внутри городища, нужно проводить с предельной осторожностью и тщательностью. Необходимо выявить горизонты выбросов, оставшихся от экспедиций прошлого и позапрошлого веков, ликвидировать старые раскопы и ямы, пересмотреть ранее раскрытые, а затем засыпанные объекты, разобраться в стратиграфии городища - возрасте слоев почвы, последовательности геологических и исторических событий, а затем провести консервацию и дальнейшую музеефикацию. Массированный кавалерийский набег в этом процессе не уместен. Наш план - создать у Дьякова городища научный археологический центр. Своего рода музей научных исследований под открытым небом, который бы вел археологические работы по самым тонким, самым современным методикам всегда - непрерывно и постоянно. И, что особенно важно, на виду у посетителей, отдыхающих, туристов...

А.М. - Не помешает ли серьезным научным работам запланированное администрацией Коломенского создание "поселка народных промыслов" и предполагаемый наплыв туристов, не всегда организованных и дисциплинированных?

А.В. - Естественно, на места раскопок нельзя всходить, снося культурные пласты, разводить кострища и устраивать здесь пикники. Маршруты для туристических групп и экскурсий должны быть продуманы и утверждены. Предполагается создание смотровых площадок - специфика местного ландшафта позволяет сделать это в самых фантастических объемах, при этом предметом наблюдения будет не только панорама всего городища, но и сами раскопки. Всегда печально видеть на месте памятника археологии нечто застывшее, омертвелое. В прошлом году, например, будучи в Крыму, я был страшно огорчен состоянием Херсонеса. Работы почти не ведутся, объект мало изучается и, что самое грустное, не сохраняется. Туристы осматривают рассыпающийся у них на глазах уникальный памятник. А ведь на Римском форуме, в Помпее археологические работы ведутся непрерывно. Пусть в небольших объемах, но есть динамика, значит - есть жизнь. Очень хочется, чтобы и наши памятники никогда не выглядели умершими.

А.М. - Александр Григорьевич, изменяется ли с новым временем, с новыми экономическими тенденциями структура и стратегия археологии?

А.В. - Стратегия для нас неизменна: обнаружение, фиксация, исследование, реставрация, музеефикация. А вот структура, несомненно, изменилась. Когда-то едва ли не вся археология Москвы лежала на плечах двух человек. Но и сейчас, располагая серьезным штатом и замечательными специалистами, мы могли бы многое упустить, если бы полагались только на свои силы. Новые условия, вы совершенно правильно заметили, рождают и новые формы организации труда. Сейчас целый ряд археологических фирм работает у нас на подряде. Например, в Дьякове вместе с нами занимается раскопками фирма ЦНТ (Центр новационных технологий), которую представляет мой ученик, сотрудник Института археологии И. А. Бойцов. Еще школьником он был в моем археологическом кружке, беспредельно увлеченный Дьяковом, давно и старательно его изучает. Вместе с ним работают уже его ученики, закончившие МГУ. Такая вот эстафета.

А.М. - А как администрация музея "Коломенское" относится к таким грандиозным планам археологов?

А.В. - Музей ведь тоже планирует свое будущее с не меньшим размахом. Хотя иногда создается впечатление, что администрация только сейчас открывает для себя, что на их территории есть археология. Оказывается, не все еще известно, открыто и изучено. Новые пласты Дьякова - это не только новое для Коломенского, это новое для истории Москвы. Да и для всего мира, ведь это история палеолита, значительного периода жизни нашей планеты. Это и геология, и палеогеография, и много-много еще всего неизведанного.

А.М. - Коломенское неразрывно связано и с промыслом по производству московской керамики. Не так ли? В минувшем году вы провели большой объем работ и на бывшей Гончарной слободе. Каковы их результаты?

А.В. - Впечатляющие! Было обнаружено, например, несколько хорошо сохранившихся горнов. Некоторые из них представляют собой сложные двухярусные сооружения, конструктивно для нас неожиданные. Была собрана большая коллекция предметов, характерных для гончарного производства. Московская керамика - тема бесконечно интересная, все время пополняющаяся открытиями. За долгие годы собрана изумительная коллекция, которая продолжает постоянно расти. Мечтаю, чтобы когда-нибудь был создан музей московской керамики, может быть, именно в Гончарной слободе. Почему бы и нет?

А.М. - Александр Григорьевич, хочется коснуться одной очень специфической темы, затрагивающей не только исторические, но, в какой-то степени, и нравственные аспекты. Я имею ввиду курганы и другие древние захоронения, которые, как известно, есть и на территории Москвы. Проводятся ли сегодня исследования этих объектов, есть ли необходимость вскрытия древних захоронений? Где граница между этикой и научной информацией в этом вопросе, существует ли она?

А.В. - Вопрос, действительно, непростой. А. В. Арциховский, классик нашей археологии, назвал Москву и ближнее Подмосковье "страной курганов". Более ста курганных групп расположены в основном к югу и юго-западу от Москвы, в зоне традиционного земледелия и скотоводства. Сохранившихся сегодня менее двух десятков, среди них курганы в Чертанове, Теплом Стане, Филевском парке. В большинстве они, к сожалению, разграблены. Главная причина - хищнические самовольные раскопки, которые велись на них вплоть до последнего десятилетия.

А.М.- В печати последнее время появляются хвастливые высказывания некоторых деятелей о производимых ими раскопах, в частности, в районе Царицынских прудов, в том же Чертанове...

А.В. - Думаю, что это на самом деле не более чем хвастовство. Сейчас, если и производятся самовольные вскрытия, то это происходит скорее под Москвой, где сложно обеспечить должную охрану. Наша позиция такова: если курганам ничего не грозит, если они включены в те или иные охранные зоны, введены в системы экспозиции, то раскопки на них мы не проводим. И не только потому, что они уже и так достаточно исследованы и ничего нового в археологию не внесут, а просто нужно, как мне кажется, оставить что-то для изучения и следующим поколениям. Моя концепция заключается в том, что копать сегодня нужно только там, где не копать нельзя; и не нужно копать там, где можно не копать. Разрабатывать только те объекты, которые будут раскрыты в результате хозяйственной деятельности, застройки, реконструкции и которым вследствие этих действий грозит уничтожение. Пример тому - Манежная площадь, где проходили работы не виданных ранее масштабов.
НА ЯЗЫКЕ ЦИФР: Археологические работы на Манежной площади продолжались четыре года, с 1993 по 1997 год. В результате исследований было вскрыто более 30000 м2 площади. Раскопок подобного масштаба Москва еще не видела.

На Манежной площади в XVII-XVIII веках существовал монастырь с церковью Моисея Боговидца и большим погостом. В результате раскопок обнаружено более 600 захоронений. Конечно, было бы лучше их не трогать, но в данной ситуации от этого зависела дальнейшая судьба Манежной, большого реставрационного и строительного проекта. Кроме того, площадь - место стыка громадного количества коммуникаций, в значительной мере давно бездействующих и бесхозных, это - зона современного метро. Захоронения оказались в тех пластах, которые неизбежно были бы затронуты. Мы провели на месте монастыря (который, кстати, был снесен не большевиками, а еще Екатериной Великой, построившей затем здесь казармы для солдат) раскрытие этих захоронений по всей соответствующей методике, зафиксировали и после изучения перенесли на выделенное правительством Москвы место на кладбище в Ракитках и на территории некоторых московских храмов.

Конечно, в идеале нужно организовывать охрану захоронений от разорения и осквернения. Но нужно реально смотреть на вещи. К семнадцатому веку в пределах современного Садового кольца существовало несколько десятков монастырей. И сегодня весь исторический центр, это сплошные кладбища, порой напластованные друг на друга и уже давно разоренные или уничтоженные. Естественно, с развитием строительства, при прокладке новых коммуникаций и проведении других работ их невозможно не затронуть. В такой ситуации мы скорее спасаем уцелевшее, нежели нарушаем этические и нравственные нормы. Еще пример - реконструкция Большого театра. Перед зданием должна быть установлена специальная холодильная камера, иначе под угрозой окажется фундамент театра. А прямо в этом месте - старое кладбище при церкви Св. Анастасии. Что делать? Приходится вскрывать и переносить захоронения. Это надо большой труд, серьезный и ответственный.

А.М. - Много легенд и самых различных версий существует сегодня, в том числе и в научных кругах, по поводу массовых захоронений в Симоновом монастыре. По воспоминаниям очевидцев, в 1920 - 1930-е годы прошлого столетия при сносе большей части монастыря останки из некрополя вывозили грузовиками. Какова, по вашему мнению, их дальнейшая судьба?

А.В. - В те времена ведь не было ни сегодняшней практики перезахоронений, ни специально отведенных для этого мест, Да и политическое решение было соответствующим. Так что судьба Симоновского некрополя, к сожалению, самая трагическая. Было перенесено, как известно, лишь несколько захоронений, в том числе С. Т. и К. С. Аксаковых, Д. В. Веневитинова.

А.М. - Существует ли могила Пересвета и Осляби в Старом Симонове или это просто красивая легенда?

А.В. - Мнений на этот счет много, а неопровержимых свидетельств, позволяющих твердо сказать "да" или "нет", все-таки недостаточно. Относительно ставшего уже мемориальным места захоронения героев Куликовской битвы в церкви Рождества Богородицы в Старом Симонове я могу с уверенностью утверждать только, что эти люди действительно участвовали в Донском походе Великого князя Дмитрия Ивановича. В остальном, быть может, эту тайну разгадают наши потомкам.

А.М. - Позвольте еще один вопрос, касающийся этой темы. Существуют ли какие-то мистические истории, подобные тем, что так распространены, при исследовании других древних захоронений, египетских пирамид, например? Свои, славянские "проклятия" или предания о чем-либо подобном?

А.В. - Нет. Ничего подобного при раскопках в славянских курганах, во всяком случае, на моей памяти, не случалось.

А.М. - Александр Григорьевич, при сегодняшнем уровне специальной техники и ее доступности при определенных материальных возможностях самодеятельными археологами и кладоискателями могут стать многие. Допустима ли ситуация, что эта сфера пока еще теневого промысла станет легальной? Иначе говоря, докатимся ли мы с нашей чудесной рыночной экономикой до выдачи лицензий на проведение "археологических" изыскательных работ частным лицам?

А.В. - Я искренне и твердо верю, что этого никогда не произойдет. Хотя, вы совершенно правы, в специализированных магазинах можно приобрести самую современную соответствующую технику и оборудование. Это не только способствует популяризации промысла так называемых "черных археологов", но и влечет за собой увеличение числа трагических несчастных случаев при проведении нелегальных раскопок. Особенно это касается мест, где проходили бои Великой Отечественной войны. Современное техническое оснащение увеличивает степень доступности этих мест, но, к сожалению, не добавляет ни ума, ни элементарного чувство самосохранения следопытам-самоучкам. А сколько еще потенциальных жертв? С этим необходимо самым серьезным образом бороться. Не говоря уже о том, что в погоне за призрачными сокровищами и коммерческой прибылью неграмотные и некомпетентные деятели нещадно разрушают бесценные культурные слои. Необратимо теряются огромные объемы научно-исследовательского материала. Свободную продажу специализированного оборудовани необходимо упорядочить, дабы она не попадала в неквалифицированные руки.
НА ЯЗЫКЕ ЦИФР: При археологических работах найдено 2184 монеты, отмеченные, как индивидуальные находки. Обнаружено восемь монетных кладов. Общее число монет составляет 111258 русских серебряных копеек и 335 западноевропейских талеров.

А.М. - У вас вышло немало научных трудов, посвященных именно кладам. В детстве вы, наверное, как многие мальчишки, мечтали стать кладоискателем?

А.В. - Как ни покажется странным, нет. Я мечтал больше о Помпеях...

А.М. - А сегодня, когда вы уже более полувека в археологии, что для вас стало в этой деятельности самой большой удачей, как для специалиста, археолога, практического исследователя?

А.В. - Я думаю, самая большая удача - это Гостиный двор.

А.М. - А самое большое разочарование? Чего ожидаемого во время работ в том или ином месте не получили, не оказалось?

А.В. - Я никогда не разочаровываюсь. Более того, скажу из принципа, как эта фраза не избита, что отрицательный результат - это тоже результат. И неудач в науке не бывает Придет кто-то другой и будет знать, что чего-то в этом месте, например, нет. И приложит свои усилия в другом направлении. И непроеменно найдет это что-то! Значит и мы потрудились не напрасно. А земля наша хранит много загодок. Главные находки еще впереди.

А.М. - Вы, действительно, неисправимый оптимист. Остается пожелать, чтобы все ваши проекты и задумки обязательно осуществились.