Зодчий и время

Неизвестные работы Н. А. Султанова в Москве
Ю. Р. Савельев, кандидат архитектуры

№ 2 за 2008  год

Электронная версия научно-популярного журнала "Архитектура и строительство Москвы".

Содержание номера:

В. А. Шевчук, председатель Комитета по культурному наследию г. Москвы
Восстанавливая утраченное, сберегая сохранившееся

М. Е. Маевская
Человек внутренней свободы

С. В. Карпачёв
Завтра будет лучше, чем вчера. Но так же, как сегодня

В. Л. Беляев, заместитель начальника Управления Москомархитектуры
Подземные территории - стратегический ресурс Москвы

В. В. Хорошилов: «Мы готовы к расширению бизнеса в России»

Б. Х. Бухарина
Институту «Метрогипротранс» - 75 лет

В. А. Резвин, архитектор
У бывшей площади Курского вокзала

Ю. Р. Савельев, кандидат архитектуры
Неизвестные работы Н. А. Султанова в Москве

 

Архитектор Н. В. Султанов много строил в Москве, а «московский стиль», основанный на изучении архитектуры преимущественно XVI-XVII столетий, был наиболее характерным для его творчества. Среди самых известных построек зодчего можно назвать не сохранившийся памятник императору Александру II в Московском Кремле, отделку интерьеров дома московского генерал-губернатора на Тверской улице, интерьеры палат князей Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке, реставрацию главного храма не сохранившегося Никитского монастыря на Никитской улице, Троицкой церкви в Останкине, Знаменской церкви дворца графа А. Д. Шереметева на Воздвиженке и многие другие. Наряду с этими им были сделаны и менее известные проекты, одни из которых осуществлялись в 1880-х - 1890-х годах, а другие оставались на бумаге, представляя в то же время большой интерес для истории архитектуры Первопрестольной.

Зодчий строил в Москве на протяжении всей жизни. В начале творческого пути граф С. Д. Шереметева поручил Н. В. Султанову капитальный ремонт Странноприимного дома - одного из самых изысканных сооружений нашего города конца XVIII - начала ХХ века. Он был построен, как известно, в 1794-1805 годах по проекту придворного архитектора графа Н. П. Шереметева Е. С. Назарова (1747-1822) с дополнениями Д. Кваренги (1744-1817), придавшего зданию еще более величественный характер.

Архитектору предстояло осуществить капитальный ремонт главного здания, построить два флигеля, часовню и другие хозяйственные сооружения, устроить водоснабжение и вентиляцию, везде, включая подвалы, провести отопление. О масштабе работ свидетельствовали значительные суммы, ассигнованные на строительство. Один лишь общий ремонт исчислялся в 50 тысяч рублей, вентиляция и отопление - в 39, водопровод - в 7 тысяч. Всего же затраты исчислялись в сумме 120 тысяч рублей1.

В апреле 1882 года зодчий писал графу С. Д. Шереметеву: «Спешу представить Вашему Сиятельству сведения о ходе работ по Вашим постройкам. В Странноприимном Доме начало сделано, и на прошлой неделе в пятницу он сдан подрядчику, который уже приступил к разломке ненужных частей»2. Очевидно, что проект был выполнен Н. В. Султановым в конце 1881-го - начале 1882 года.

К тому же времени, по всей видимости, относится и проект одного из первых зданий, осуществленных архитектором в русском стиле. За Странноприимным домом, в парке, возводится одноэтажная часовня с помещением для отпевания. «Начал капитальный ремонт Странноприимного дома графа Шереметева в Москве. (...) В сентябре [1882] начал строить покойницкую в русском стиле при Шереметевской больнице», - записал архитектор в дневнике3. При проектировании общего объема и деталей зодчий применил свои знания истории архитектуры. Небольшое здание венчала высокая крыша с каменными трубами. Над главным входом поднимался шатер, завершавшийся крестом. Обрамление окон и входа, основание шатра, карнизы дымовых труб были подчеркнуты характерным декором, принципы которого зодчий в дальнейшем развивал во многих других проектах. Столь же характерным для его творчества стал и тонкий металлический декор православного креста, оконных решеток, дымников и изящной ограды, венчавшей карниз. В декоративные углубления фасадов были включены изразцы - излюбленный прием архитекторов XVII века, хорошо известный Н. В. Султанову.

Несмотря на небольшие размеры, часовня занимает важное место в творчестве зодчего, так как именно здесь он впервые показал свой индивидуальный почерк, заключавшийся в сочетании рациональной планировки с только ему присущими деталями декоративного решения. Строительство часовни завершилось в 1883 году. «Достроена новая каменная часовня с разными приспособлениями для омовения, вскрытия и отпевания усыпающих», - писал зодчий в дневнике4.

Масштабные ремонтные работы в главном здании велись полтора года. За это время по проекту Н. В. Султанова была осуществлена перепланировка обоих этажей и отделка Троицкой церкви. В конце лета 1883 года работы подошли к завершению. «Окончена перестройка Странноприимного дома графа Шереметева и произведена сдача 28 августа; (...) переделан фасад нижнего этажа дома княгини Н. В. Долгорукой и произведен там же разный мелкий ремонт; два сарая, погреб и ледник с сушильнею наверху в старом флигеле обращены в две квартиры для докторов; старый каменный ледник обращен в амбар и ледник и построены 4 новых ледника; отделана вновь церковь Странноприимного дома»5. Однако мелкие работы продолжались и следующим летом: «В Странноприимном Доме остаются лишь малярные и частью столярные работы»6.

В двух флигелях, построенных на границах участка, размещались квартиры персонала. Позднее Н. В. Султанов наблюдал за перестройками и в этих зданиях. «В Странноприимном доме устроено вновь во флигелях 13 квартир, построены новые каменные лестницы, проведена вода и устроены вновь прачечная с гладильней, катком и кладовой для белья и баня»7.

«Странноприимный дом сыграл в моей жизни большую роль, - писал зодчий, - а потому, несмотря на массу полученных там неприятностей, я о нем всегда вспоминаю с благодарностью. Дело в том, что из вознаграждения, полученного там за работы, я скопил 2500 рублей, и на эти деньги женился и устроился по-семейному»8.

Реконструкция по проекту Н. В. Султанова стала значительным этапом в истории Странноприимного дома. Изменилась внутренняя планировка, работы коснулись внутреннего убранства церкви, появились новые флигели и часовня. Здание было благоустроено на самом высоком уровне того времени.

Затем архитектор вновь получил задание от графа С. Д. Шереметева. На сей раз речь шла о перестройке так называемого Запасного дворца у Красных ворот. В 1886 году это здание было передано из Дворцового ведомства дворянству города Москвы. В принятии такого решения, надо полагать, большая роль принадлежала С. Д. Шереметеву, который тогда состоял в должности московского губернского предводителя дворянства. Он сразу же обратился к Н. В. Султанову. «Вопрос о Мариинском училище окончательно канул и предложение это взято обратно. Такая почтенная работа по важности, что князья не порадовались, что М[осковское] дворянство избавляется от этой милости, предлагаемой при стеснительных условиях.

Теперь обстоятельства значительно изменились к лучшему. В Гатчине граф Воронцов передал мне, что дворянство может рассчитывать на переход (для устройства предполагаемого института) Запасного дворца без всяких условий в полное распоряжение. Воронцов прислал мне планы З[апасного] д[ворца] и предложил осмотреть здание. Конечно, ремонт его не может вести Министерство, и должен лечь на дворянство, но зато ремонтироваться будет прочное старинное здание - особняк на видном месте с церковью и даже с доходными статьями. На этот ремонт легко найти желающих, и мне уже заявлено о значительном пожертвовании на эту цель.

Сегодня был у графа А. В. Орлова-Давыдова и завтра я с ним и генералом Кузнецовым едем осматривать здание. Мне обещаны все сведения об этом здании. Но на первом плане является опять же та же необходимость в акте осмотра и в оценке, также в приблизительной смете по расходам по ремонту сообразно с потребностями Института, коего Устав и Программа уже готовы, а теперь Штаты и Смета. Буду очень просить Вас взять на себя этот труд вместо г. Вейденбаума для того, чтобы дворянство могло приступить к делу.

На осмотр здания я имею утверждение дворянского управления; следовательно, это будет зависеть от того, когда Вам будет возможно. С 8 числа начинается у нас земское собрание, и я буду свободен только по вечерам. Должен, однако, сказать, что время дорого, и чем скорее это будет сделано - тем лучше. Насчет вознаграждения по итогам от М[инистерства] Д[вора] мною приняты меры.

Со времени моего приезда в Петербург обстоятельства, как видите, круто изменились. С нетерпением жду Вашего ответа, хотя бы по телеграфу.

Преданный Вам С. Шереметев.

Необходимые материалы со стороны Дворц[ового] Управления будут приготовлены»9.

В ответ зодчий писал: «Письмо Вашего Сиятельства меня крайне обрадовало: Запасный дворец - это такая находка для Дворянства, лучше которой желать нельзя. Что же касается до Мариинского училища, то оно лично мне казалось всегда очень непривлекательным. Вот почему мне пришлось дважды, по поручению Вашему, «смягчать» протокол»10.

Архивные документы не оставляют сомнений в том, что Н. В. Султановым был выполнен проект перестройки Запасного дворца для нужд нового института. «Я хотел 1-го приехать в Москву, чтобы 2-го представиться Вашему Сиятельству, но теперь решаюсь остаться здесь до будущего четверга, чтобы заняться проектом Института: он так сложен, что за эти три дня я мог подвинуть его только весьма немного»11.

В записях расходов, которые вел Н. В. Султанов в 1888 году, упоминается «Дворянский институт» и суммы оплат за работу коллег над техническими разделами проекта12. Конструктивную часть выполнял А. Ф. Мейснер, проект инженерного оборудования - С. Б. Лукашевич.

6 января 1890 года вышел указ Александра III: «В видах воспособления дворянству Московской губернии, в воспитательных его заботах, принадлежащий Дворцовому ведомству Запасной Дворцовый дом в Москве (что у Красных ворот), передать в распоряжение московского дворянства для помещения учреждаемого им Института благородных девиц имени императрицы Екатерины II».

«На время пользования Запасным домом с упомянутою целью московскому дворянству предоставляется: 1. Производить с согласия Министерства императорского двора на собственный счет, без требования от дворцового ведомства какого-либо вознаграждения, все необходимые перестройки в зданиях Запасного дома, но без изменения наружного фасада». Заведование домом приняли на себя уполномоченный от московского дворянства граф С. Д. Шереметев и депутат дворянства от Бронницкого уезда Н. А. Агапов. На передаче дворца присутствовали также архитектор Дворцового управления В. П. Гаврилов и архитектор Дворянского Депутатского Собрания Н. В. Никитин.

Перестройка дворца производилась под наблюдением архитектора Н. В. Никитина, который до сих пор считается автором проекта. Однако выплаченная ему сумма была явно недостаточной для оплаты проектных работ. Н. В. Султанов, в свою очередь, получил вдвое больше. В смете, опубликованной в отчете 1893 года, проектные работы не значились, что свидетельствует о существовании такого проекта (видимо, он был выполнен ранее Н. В. Султановым). Н. В. Никитин же, по всей вероятности, наблюдал за ходом строительства13. Таким образом, можно предположить, что автором перестройки Запасного дворца являлся Н. В. Султанов, о чем ранее нигде не говорилось.

Авторство Н. В. Султанова установлено и в отношении еще одного московского здания. По его проекту был перестроен фасад жилого дома на Кузнецком мосту, 4. Первоначально архитектор получил заказ на надстройку дома, принадлежавшего супругам М. М. и Н. М. Иваненко. В дневнике зодчего за 1893 год записано: «1 июля. (...) Подал в Думу проект на постройку Иваненко. (...) 13 июля получил утвержденный проект. (...) 21 июля. С Касаткиным закончил условия на работы Иваненко. (...) 22 июля. Ездил к Иваненко - советовались насчет отделки комнат»14. 29 июля было получено разрешение на установку временного забора и лесов, 4 августа начали кладку и так далее. 1 сентября «начали тянуть карниз». Спустя три дня в дневнике зодчего появилась запись: «Карниз у Иваненко вышел недурен».15 В конце сентября строительные работы были завершены, а через месяц на последнем этажа уже стояла мебель.

В феврале 1894 года владельцы заказали Н. В. Султанову новый фасад этого же дома. Но на сей раз зодчий отказался от роли строителя, взявшись только за выполнение архитектурного проекта. Осуществлять же его он попросил гражданского инженера А. Н. Агеенко. «4 февраля. У меня был Агеенко - разъяснил ему дела постройки Иваненко»16. Весь февраль Н. В. Султанов работал над проектом фасада этого дома, и только 25-го «отдал [проект] чертить Суслову»17.

Работы начались, видимо, в мае того же года, о чем свидетельствует запись в дневнике Н. В. Султанова: «Агеенко уже оштукатурил верхний этаж»18. В течение лета новый фасад был завершен, и 12 августа зодчий «ездил смотреть, что сделал Агеенко (...): вышло сносно»19. Итак, судя по архивным документам, можно с уверенностью заявить об авторстве фасада дома на Кузнецком мосту, 4: это не А. Н. Агеенко, как принято считать, а Н. В. Султанов.

Вероятно, Н. В. Султанов потрудился и над находящимся по соседству торговым зданием с большими арочными окнами, построенным в 1893 году по проекту знакомого ему архитектора В. П. Загорского. В архиве Султанова сохранился рисунок металлической ограды для этого дома, тогда называвшегося «Кузнецким пассажем».

В 1894-1895 годах Н. В. Султановым был сделан еще один интересный проект в русском стиле для владельцев известного московского ресторана - Тестова и Патрикеева. Первые сведения об этом не осуществленном проекте относятся к сентябрю 1894 года. Работа захватила зодчего, и с тех пор в его дневнике постоянно мелькают такие записи: «10 сентября. (...) Новая работа - дом Патрикеева! (...) 15 сентября. Проект Тестова и Патрикеева. (...) 16 сентября. Меня уже «гложет» «Тестовская зала». (...) 7 января [1895]. (...) [Сделал] весь лицевой фасад для Патрикеева и приготовил для отправки в Москву. (...) 8 января. (...) Сделал второй (боковой) фасад для Патрикеева и приготовил для отправки в Москву. (...) 14 января. Окончил Патрикеевский проект, смета - около 20 тысяч рублей. Свез его Тестову, где виделся с Патрикеевым. Свез их обоих в дом Юсупова. Им понравился очень. (...) 26 января. Был с Патрикеевым у Тестова: дело, по-видимому, расклеивается - они трусят большой великолепной залы. (...) 28 января. Обедали с Патрикеевым у Тестова: но Тестов от переговоров «сбежал». (...) 16 февраля. [Говорил] с Патрикеевым и Тестовым о перестройке - дело расходится. (...) 17 февраля. [Был] у Тестова. Окончательные переговоры выяснили, что дело расстроилось: пропал проект и труды!»20

Архивные материалы позволяют по-новому взглянуть на перестройку в 1893 году церкви мученика Трифона в Напрудном, автором которой считают архитектора Г. А. Кайзера. Однако осенью того же года Султанов записал: «23 октября. Был Трифоновский священник с предложением переделать проект их новой церкви - взялся. (...) 28 октября. (...) Выработал один прием (пятиглавый) для переделки проекта Трифоновской церкви, составленного очень скверно «архитектором» Кайзером. (...) 29 октября. Опять сидел над переделкой Трифоновской церкви и выработал второй прием; сделал фасад и разрез. (...) Новый проект Трифоновской церкви вышел очень удачный». 20 ноября Н. В. Султанов ездил «к Трифону - смотрел церковь. Долго толковали насчет деревянной «временной»21. К сожалению, после «реставрации» 1960-х годов от построек конца XIX века здесь ничего не сохранилось.

Наряду с перестройкой больших зданий и ансамблей, Н. В. Султанов работал и над небольшими сооружениями, но они не менее интересны по своим художественным качествам. В Донском монастыре им была построена изящная часовня (не сохранилась). «4 июня [1888] был приглашен А. А. Козловой устроить часовню над могилами ее родных в Донском монастыре в Москве, куда и ездил вечером обмерять место. (...) В июле сделал для А. А. Козловой чертежи надгробной часовни над ее местом в Донском монастыре - часовня из чугуна вся покрыта орнаментом, в стиле ярославских «царских мест» и напрестольных «сеней». Чертежи ею были утверждены. (...) 19 [августа] провел в Москве. Ездил по заводам для заказа часовни А. А. Козловой»22. «8 [сентября 1888] провел в Москве - ездил по делам построек и был у Козловой. Проект утвержден настоятелем монастыря. Приступаем к работам»23.

Часовня - лучшее произведение зодчего в этом жанре - стояла на затесненном участке некрополя Донского монастыря над семью надгробиями семейства Козловых и Хрущевых. Ни камень, ни бронза, ни металл не подходили в качестве строительного материала из-за небольшой площади и высокой стоимости строительства. Архитектор остановился на чугуне, из которого можно отливать ажурные украшения. Прообразом усыпальницы послужили форма и декор напрестольных сеней, царских и патриарших мест в храмах XVII века. Поверхность стен, шатра и кокошников была покрыта изысканным плетеным орнаментом. Крышу поддерживали сложносоставные колонны. В небольших киотах размещались иконы. Чешуйчатую крышу венчал конек с ажурным орнаментом, а главку - богато украшенный металлическим декором крест. Часовню окрасили в белый цвет, а главку и прочие бронзовые детали вызолотили. Внутри под шатром находилась молельня, а стены покрывала затейливая роспись в древнерусском стиле. Сам архитектор не раз с удовольствием осматривал свое произведение: «1 / 13 мая [1893]: (...) ездил в Донской монастырь смотреть мою «Козловскую» часовню: стоит великолепно - есть что показать графу Воронцову»24.

Публикуемые нами в этой статье данные не оставляют сомнений в том, что архитектор Н. В. Султанов сделал для Москвы гораздо больше, чем представлялось ранее. Ему и работалось в древней столице гораздо радостнее, чем в иных городах. «В Москве - я совсем другой человек. (...) Как попадешь в Москву - сразу другое настроение: сегодня, например, легкий морозец, яркое солнце, город во флагах - освящение «Верхних Рядов»25...